Аятолла Месбах Язди об исламской политической теории. Лекция 38: Противоречие западных идей и верований исламским законам
Предлагаем вашему вниманию серию лекций аятоллы Мохаммад-Таги Месбах Язди, выдающегося иранского философа, мыслителя и теоретика исламской политической системы, посвященную различным аспектам исламского политического строя в современном Иране.
Конституционное движение и пропаганда западных ценностей
Обсуждая в общих чертах исламскую политическую теорию, мы упомянули о некоторых влияниях западной атеистической культуры на наше общество и остановились на факторах, способствующих их возникновению, чтобы наш народ, особенно дорогая молодежь, будущие строители и наследники этой революции, не поддались им. Некоторые из факторов влияния, которые мы рассматривали на прошлой лекции, касались свободы и демократии.
С самого начала Конституционного движения масоны и западники заимствовали разнообразные концепции, такие как свобода и демократия, распространенные на Западе, и продвигали их в нашем исламском обществе. Поскольку наш народ страдал от угнетения и тирании, творимых своевольными и деспотичными придворными, он легко откликнулся на этот громкий призыв к свободе. Народ с распростертыми объятиями приветствовал тех, кто скандировал лозунг свободы.
Следовательно, указанный лозунг был преобразован в популистский и универсальный лозунг, а стремление к свободе и свободолюбие стали общепринятыми. Конечно, народ стремился к свободе от ига своевольных и деспотических режимов, враждебных исламским ценностям. Однако поклонники Запада стремились к другой концепции свободы, а именно к свободе от власти ислама. Скандируя этот лозунг и пропагандируя концепцию свободы, они пытались удержать людей подальше от ислама, чтобы они больше не были привязаны к исламским законам, нормам и ценностям.
Точно так же люди, пострадавшие от рук деспотического режима, ханов и феодалов, приветствовали лозунг демократии, посредством которого они требовали контроля над своей собственной судьбой, и не хотели, чтобы деспотические правители, капиталисты и помещики определяли ее за них. Это было приемлемое измерение для нашего общества. Но у тех, кто раньше пропагандировал эту концепцию в ее общем смысле и призывал других делать то же самое, были другие мотивы, когда они скандировали лозунг демократии, а именно стремление убрать религию с политической арены общества и заменить исламские или религиозные ценности волей и требованием народа.
Те, кто не знал об этой цели западников и масонов, полностью приняли этот лозунг, но те, кто был дальновиден, решительно отреагировали и, подвергая свои жизни опасности, взяли на себя ответственность за информирование и просвещение людей о заговоре, показав, что абсолютная свобода и демократия, которые противоречат исламу и его указам, осуждаются и отвергаются исламом и его священными законами.
«Преступлением» мученика шейха Фазлоллы Нури была его оппозиция западной демократии и конституционализму, которые пренебрегали религиозными или божественными ценностями, и продвижение им «шариатского конституционализма» [машруте-йе машруэ], противопоставляемого «абсолютному конституционализму» [машруте-йе мотлаге]. Он часто говорил: «Мы не принимаем конституционализм как абсолютный. Мы принимаем конституционализм, который согласуется с исламскими законами, постановлениями и указами, но другие говорят об абсолютном конституционализме, и им не важно, соответствует ли это религии или нет». Чтобы достичь своей презренной цели, они отправили этого выдающегося религиозного ученого на виселицу и заставили его принять мученическую смерть по обвинению в поддержке деспотизма и противодействии конституционализму. Этот спор или столкновение между фундаменталистами и исламистами, с одной стороны, и лицемерами и западниками – с другой, продолжается до сих пор.
Недовольство некоторых авторов постановкой проблемы идеальной свободы в исламе
Однажды в прошлом году я обсуждал свободу и демократию и сказал, что абсолютная свобода неприемлема с точки зрения нашей исламской культуры и Конституции, а приемлемой является условная свобода. Как предусмотрено в статье 4 Конституции, конституционные положения, статутные законы, ратифицированные законопроекты и постановления, изданные соответствующими органами власти, являются обязательными при условии, что они не противоречат основополагающим принципам ислама.
Таким образом, даже если только одно положение Конституции противоречит аятам Корана и преданиям, оно не является обязательным! Наш народ одобрил эту конституцию. Таким образом, невозможно, чтобы люди, которые устроили революцию ради возрождения ислама, а также выразили свое желание защитить положение и статус исламских законов и норм в Конституции, уступили неисламским ценностям. Эти люди принимают свободу в рамках исламских законов и ценностей.
После этого выступления многие газеты начали кампанию против меня, опубликовав многочисленные статьи, обвиняющие меня в том, что я выступаю против свободы и демократии и поддерживаю диктатуру и деспотическое правление. Они даже сказали, что такой-то (намекая на меня) хочет, чтобы Иран вернулся к периоду самодурства, предшествовавшему Конституционному движению! Тем не менее, справедливые мусульманские авторы поддержали мои взгляды, утверждая, что приемлемым для нашего общества являются и нуждается в защите именно легитимная свобода в рамках исламских законов и норм. Должностные лица нашего государства также неоднократно оговаривали этот момент.
Исламское положение о воюющих с Богом и творящих нечестие на земле
Мы уже говорили, что те, кто говорит о свободе как абсолютной свободе, не имеющей никаких ограничений и рамок, и считает насилие чем-то абсолютно неправильным, утверждают, что не следует прибегать к насилию даже против тех, кто восстает против системы и прибегает к насилию. К ним нужно относиться с добротой, благожелательностью и божественным милосердием. Несомненно, их представление ошибочно. Если с преступниками и нарушителями не разбираться серьезным и решительным образом, а в случае необходимости не применять грубую силу или насилие, это проложит путь для повторения подобных беспорядков и преступлений. Ислам повелевает решительно бороться с теми, кто воюет с Богом и творит нечестие на земле.
В целом, нарушение правительственных постановлений или применение насилия носит иногда индивидуальный, а иногда и коллективный характер. Оно имеет социальное или коллективное измерение, когда организованная группа вступает в вооруженную борьбу против государства. Эта группа описывается в фикхе как «мятежники» [бугат или ахль аль-баги]. Одной из разновидностей джихада, рассматриваемых в исламе, является джихад против этой группы, то есть война против мятежников. Членам организованных групп, которые ведут вооруженную борьбу против исламского государства, необходимо оказать противодействие и заставить их сдаться исламскому государству, и с ними нельзя идти на компромисс.
Бывает также, когда обращение к насилию против государства или восстание против исламских предписаний совершается не организованной группой, а скорее представляет собой индивидуальный акт, в котором порядок в обществе нарушают один или два человека, посягающие на общественную собственность и честь или наводящие страх и ужас с помощью жесткой или мягкой силы. Такой тип личности известен как «воюющий» [мухариб]. В борьбе с мухарибом нет необходимости в военной кампании. Вместо этого эти людей необходимо предать исламскому суду, и исламское государство исполнит решение исламского судьи.
В зависимости от решения судьи, должна быть приведена в исполнение одна из четырех норм, определенных исламом для наказания мухариба и «творящего нечестие на земле» [муфсид фи-ль-ард]: (1) Он должен быть отправлен на виселицу; (2) предан мечу или расстрелян; (3) Его правая рука и левая нога или левая рука и правая нога должны быть ампутированы; или же (4) он должен быть изгнан с исламской территории:
«Воистину, те, которые сражаются против Аллаха и Его Посланника и стремятся сотворить на земле нечестие, в воздаяние должны быть убиты или распяты, или у них должны быть отсечены накрест руки и ноги, или они должны быть изгнаны из страны. Это будет для них позором в этом мире, а в Последней жизни для них уготованы великие мучения» (Коран, 5:33).
Следовательно, те, кто устраивает беспорядки и восстания против исламского государства или системы, являются воюющими против Аллаха и творящими нечестие на земле, и к ним должны быть применены исламские наказания. Исламские наказания или уголовные законы никогда не отменялись. Те, кто выступает против исламской культуры, говорят, что исламские уголовные законы или наказания являются слишком жестокими, тогда как любое насильственное действие, как правило, заслуживает осуждения. В нашей дискуссии, связанной с насилием, мы говорили, что точно так же, как абсолютная свобода не заслуживает похвалы, далеко не всякое насилие заслуживает осуждения и порицания.
На самом деле некоторые формы насилия необходимы и допустимы. Нужно жестоко обращаться с теми, кто прибегает к насилию, потому что, если к ним относятся с добротой и состраданием, это фактически дает им зеленый свет на то, чтобы снова устроить бунт.
Последствия отсутствия решительных мер против заговорщиков
В 1999 году в некоторых частях нашей страны произошли ограниченные беспорядки. По определенным причинам военное руководство предпочитало проявлять терпимость к бунтовщикам и не расправлялось с ними решительно. Именно это их умиротворяющее и гибкое отношение побудило бунтовщиков устроить еще одно волнение, масштабы ущерба и потерь от которого были далеко идущими и недопустимыми.
Если этим бунтовщикам и сеющим нечестие на земле не противостоять и не применять к ним исламские наказания, не будет никакой гарантии, что они снова не устроят бунт под определенным предлогом и не воспользуются университетской атмосферой. Наши дорогие студенты-мусульмане очень бдительны и осторожны, они не причастны к беспорядкам и бесчинствам. Но есть и те, кто эксплуатирует честные чувства студентов и готовит почву для очередного бунта.
Итак, если по отношению к бунтовщикам не будут приняты решительные меры или, как говорят господа, не будет предпринято никаких насильственных действий, то какова гарантия, что эти беспорядки не повторятся? Следует иметь в виду, что ислам установил суровые уголовные законы против воров и других преступников, особенно мухарибов, чтобы никто не смел совершать предательство и создавать беспорядки, из страха наказания, которое он понесет. На самом деле, вопрос устрашения врага и преступника содержит великую мудрость, упомянутую в Коране, на которую мусульмане должны обратить внимание:
«Приготовьте против них сколько можете силы и боевых коней, чтобы устрашить врага Аллаха и вашего врага, а также тех, которых вы не знаете, но которых знает Аллах…» (Коран, 8:60).
К случаям, когда допускается применение насилия даже самим народом, относится ситуация, когда исламская страна находится в опасности, организован заговор против исламской системы, и исламское государство в одиночку неспособно защитить исламскую систему. Когда исламское государство чувствует, что существует заговор против системы, оно обязано предпринять определенные меры. Если мер, предпринимаемых государством, будет недостаточно, люди обязательно придут на помощь исламскому государству и будут защищать его.
Как все видели, после беспорядков, устроенных негодяями, мошенниками и иностранными наемниками в этом году, система оказалась в большой опасности, и только правительственные силы были неспособны сдержать и остановить бунтовщиков. Видя это, народ и басиджи бросились им на помощь, быстро положив конец подстрекательству иностранных агентов. Некоторые высокопоставленные чиновники системы также признали, что беспорядки прекратились благодаря усилиям наших любимых басиджей.
Таким образом, если существует заговор против исламской системы, есть веские и убедительные доказательства, подтверждающие наличие этого заговора, и нет другого выбора, кроме как прибегнуть к насилию, чтобы сорвать его, насилие становится необходимым и обязательным. Как сказал Имам: «В этом вопросе скрывание убеждений [такийа] является недозволенным [харам], и человек должен подняться, иначе мы не сможем донести послание». Когда сам ислам находится в опасности, для такийи нет места ни из соображений предосторожности, ни из-за страха. Нужно встать на защиту ислама как такового, даже если придется убить тысячи людей. Поэтому, если у некоторых элементов есть намерение свергнуть систему, те, у кого имеются доказательства этого, обязаны действовать самостоятельно, даже если другие не знают о надвигающейся опасности или не считают целесообразным предпринимать какие-либо шаги. Акт насилия здесь также допустим.
Я не имею в виду, что во всех случаях нужно прибегать к насилию. Я не теоретик насилия. Напротив, я считаю, что милосердие и доброта являются руководящим принципом, и только в случае крайней необходимости нужно прибегать к насилию. Я хочу сказать, что, когда создается исламское государство, оно должно действовать в соответствии с постановлением суда или заинтересованных властей. Однако, если ситуация выходит из-под контроля исламского государства, и для того, чтобы защитить ислам и систему, у людей нет другого выбора, кроме как устроить насильственное восстание, насилие становится обязательным.
Безответственная позиция в отношении проблемы насилия
После того, как рассмотрел ряд тем в связи с насилием, западные периодические издания призвали к мобилизации общественности против моих слов, и в газетах было опубликовано много статей. Конечно, я лично благодарю всех тех, кто высказался или написал статью в защиту моих слов или против них. Я считаю, что изучение и критика этих тем и дискуссии в периодических изданиях не только не вредны, но и способствуют просвещению и осознанию людей, укреплению их убеждений и пониманию ими своих обязанностей, при условии, что периодические издания не судят несправедливо и публикуют полные аргументы обеих сторон.
Однако, к сожалению, некоторым должностным лицам представляются неполные отчеты, в которых мои заявления цитируются вне контекста. В результате эти чиновники расстраиваются и сразу же начинают выступать против меня.
Я не ожидаю, что другие будут соглашаться с моими заявлениями. И я не боюсь противодействия с их стороны. Я выполняю свой божественный религиозный долг. Если кому-то нравятся мои речи, так тому и быть. Если кому-то не нравятся мои речи, я вверяю свою судьбу Богу и не боюсь угроз и оскорблений. Тем не менее, я ожидаю, что те, кто является сторонниками терпимости и принятия идей других, а также сторонниками плюралистических обществ, великодушно выслушают мою речь, сохраняя открытость ума. Возможно, выслушав все мое выступление целиком, они согласятся со всеми моими доводами, и если когда-либо у них возникнут какие-либо сомнения, они будут реагировать на мои доводы логично и доказательно, а не препираться со мной, используя выражения, лишенные всякой вежливости и элегантности.
К сожалению, я не могу ответить письменно всем тем, кто выражал свою симпатию в речах, газетах и периодических изданиях и освещал эту тему в мою пользу или против меня, ведь за последние две недели написаны сотни статей. В данный момент я также не могу устно ответить на каждую из них. Таким образом, я воздержусь от того, чтобы отвечать на них в надежде, что они заняли свою позицию с намерением снискать Божье довольство и обрести близость к Богу. Мы знаем, что наш долг – обсуждать необходимые и благоприятные для ислама темы, используя логику и доказательства. Я ожидаю, что те, кому они не нравятся, ответят мне в логичной и справедливой форме.
Исследование аналога слова «насилие» в Коране
На данный момент я считаю необходимым кратко изложить темы, касающиеся насилия, и вытекающие из нее подтемы. По сути, слово «хошунат» — это арабское слово, и оно также используется в персидском языке и литературе для обозначения суровости [зебри] или грубости [дорошти], в то время как его антонимом является слово «лайин», означающее «мягкость». В Коране в качестве противоположность слову «лайин» используется не слово «хушуна», а «гильза» [суровость].
На самом деле, эти два слова являются синонимами. Точно так же, как у нас есть много синонимичных слов в персидском языке, есть также много синонимичных слов в арабском языке. В Коране иногда используется только один термин, а в других случаях используются оба синонимичных термина. Иногда каждый из терминов подразумевает определенное значение. Например, слово «кальб» [сердце] означает одно, а слово «фуад» [сердце] – нечто другое. Иногда эти слова используются как взаимозаменяемые. В Коране слово «гильза» (суровость) используется как противоположность слову «лайин» (мягкость). Например, обращаясь к Святому Пророку (да благословит Аллах и приветствует его и его род!), Бог говорит:
«По милости Аллаха ты был мягок по отношению к ним. А ведь если бы ты был грубым и жестокосердным, то они непременно покинули бы тебя» (Коран, 3:159).
В персидском языке слово «гельзат» не используется для обозначения «грубости» [дорошти]. Вместо этого в нашей культуре «гельзат» обычно используется по отношению к жидким веществам. Например, говорят, что такой-то сок [шире] является густым [гализ]. Здесь «гализ» означает «концентрированный». Эквивалентом персидского слова «гельзат», которое используется в арабском языке как антоним слова «лайин», является «хошунат» [жестокость или насилие], о котором мы говорили. Мы сказали, что вопреки тому, что говорят некоторые люди, насилие не подлежит абсолютному осуждению при любых обстоятельствах. На самом деле, в некоторых случаях оно даже обязательно.
Западная и исламская концепции толерантности
Что касается свободы, мы сказали, что понятие свободы, используемое в нашей политической культуре и литературе, изначально было переводом слова «либерализм», распространенного на Западе. Аналогичным образом, слово «тахаммоль», которое используется в качестве антонима слова «хошунат», является эквивалентом слова «толерантность» в английском или французском языках. Это понятие или термин широко распространены в западной литературе.
Нет никаких возражений по поводу использования и включения в нашу литературу недвусмысленного и ясного понятия или термина, используемого в иностранном языке, или его эквивалента. Но нельзя пренебрегать таким моментом, что иногда эти импортированные понятия имеют определенные условия, смысловую нагрузку и конкретные значения. Эти концепции наполнены ценностями, соответствующими их культуре. То есть, когда слово используется в одной культуре, оно приобретает положительное или отрицательное значение, но как только это слово оказывается принято в другой культуре, которая чужда исходной культуре, оно теряет встроенную в него ценность и приобретет новое значение во втором языке. Давайте подробнее остановимся на этом:
Поскольку «свобода» была заимствована в нашей литературе из западной культуры, и этот термин имеет широкое значение на Западе и даже используется для обозначения сексуальной свободы, которая отвергается в нашем обществе, у нас нет такого понятия в нашей культуре, поэтому мы вынуждены добавлять определенные ограничения к свободе, имея в виду наши исламские и национальные ценности, стремиться к законной свободе в рамках исламских ценностей и категорически заявлять, что мы не приемлем абсолютную свободу. Таким же образом понятие «насилие» в его новом значении было заимствовано нашей культурой из западной культуры.
В отличие от Запада, который считал насилие абсолютно достойным осуждения и порицания в соответствии с требованиями своей культуры, мы не считаем его некой антиценностью в абсолютном смысле этого слова точно так же, как мы не принимаем свободу как абсолютную ценность. Вместо этого мы рассматриваем насилие, не имеющее под собой логических оснований, неоправданное и противоречащее человеческой этике. Мы считаем, что в некоторых случаях насилие приемлемо, согласуется с велениями разума и обеспечивает интересы общества, тем самым не вызывая порицания.
Итак, прежде чем перенимать «терпимость» из западной культуры и представлять ее как абсолютно желательную в нашей литературе, мы должны обратить внимание на ее источник, изучить ее корни и посмотреть, что она означает в западной литературе, какой ценностью — положительной или отрицательной — она нагружена, по какой причине она стала преобладать в западной литературе и западной культуре, и по какой причине она вводится в нашу политическую культуру и литературу. Мы также должны проверить, изменилось ли ее значение после заимствования этого термина или нет.
Концепция «терпимости» является одной из заслуг современной западной культуры, которая постепенно развивалась после эпохи Возрождения и получила всеобщее признание. Сегодня она известно как одна из отличительных черт западной атеистической культуры. (Мы уже говорили, что всякий раз, когда мы говорим о западной культуре, мы не имеем в виду культуру всех людей на Западе, потому что там также много людей монотеистических и религиозных взглядов. Скорее мы имеем в виду доминирующую на Западе атеистическую культуру, против которой также выступают многие)
В поисках истоков концепции толерантности, во-первых, в доминирующей культуре Запада все ценности, в том числе моральные, социальные и политико-правовые, являются общепринятыми и не имеют рациональных и реальных оснований. Другими словами, ценности зависят от требований и предпочтений людей. Нельзя сказать, что какая-то вещь, убеждение или представление являются ценными вечно и постоянно. Скорее, по мнению западных людей, вещь ценна до тех пор, пока она принимается обществом, и если однажды предпочтения людей изменятся, эта ценность превратится в антиценность. Во-вторых, религиозные убеждения и представления также рассматриваются как общепринятые ценности, и человек считается свободным в выборе или отказе от них. Они сводятся только к вопросу предпочтения.
Люди выбирают цвета своей одежды в соответствии со своими предпочтениями. Например, одному человеку нравится носить темно-синюю одежду, другому — черную, а третьему — коричневую. Человека нельзя упрекнуть в выборе коричневого или серого, потому что каждый волен выбирать то, что ему больше нравится. Точно так же люди выбирают религиозные ценности в соответствии со своими предпочтениями и потребностями. Человека нельзя осуждать за то, что он исповедует определенную религию или не верит в нее, или по какой-либо причине пренебрегает, отвергает или отрицает определенную религиозную веру.
Кроме того, если человек отказывается от своих религиозных убеждений и выбирает новые религиозные ценности, его нельзя осуждать, потому что смена им веры похожа на изменение предпочтений в выборе цвета его одежды!
Однако, согласно исламу и исламской культуре, религиозные святыни и ценности гораздо дороже жизни, имущества, чести и родственников. Позволяет ли нам ислам защищать религиозные святыни? Действительно, один господин, который в настоящее время является членом городского совета Тегерана, разрешает людям проводить демонстрации даже против Бога, но в соответствии фетвами всех религиозно-правовых авторитетов [мараджи‘ ат-таклид] и единогласным мнением [иджма‘] суннитских и шиитских факихов, которое принимается всеми мусульманами, если человек относится к Богу, Пророку (да благословит Аллах и приветствует его и его род!) и религиозным святыням и основам ислама с неуважением, даже находясь в пустыне или уединенном месте, вдали от глаз властей, и нет возможности передать его полиции или исламскому суду, любой мусульманин обязан … его за преступление, заключающееся в оскорблении святынь ислама.
Опираясь именно на эту исламскую точку зрения, покойный Имам Хомейни вынес смертный приговор вероотступнику Салману Рушди, который также был подтвержден другими суннитскими и шиитскими факихами. Это отправная точка нашего отличия от западной культуры — то, что ислам принимает, но Запад отвергает.
Религиозный долг и рвение не позволяют нам быть свидетелями какого-либо акта дерзости по отношению к исламским святыням и хранить молчание. Ислам допускает насилие в защиту религиозной святости. Поскольку ислам и его святость нам дороже, чем наши жизни, богатство и дети, мы можем даже рисковать своей жизнью, защищая их. Таким образом, если кто-то пренебрегает религиозной святыней, его можно наказать, даже если наказавший, скорее всего, будет арестован, осужден за … этого человека, не имеет на это «права» и не может доказать ужасное преступление этого человека, то есть будет приговорен к смертной казни по закону возмездия [кисас]. В соответствии со своим религиозным долгом он все еще может наказать этого злонамеренного и наглого клеветника, при условии, что его действия не приведут к еще большему ухудшению положения.
Мохаммад-Таги Месбах Язди
Источник: al-islam.org