Бегство шаха из Ирана и жизнь в изгнании (январь 1979 – июль 1980 гг.)
Бегство шаха из Ирана и жизнь в изгнании (январь 1979 – июль 1980 гг.) – выезд Мохаммад-Реза-шаха Пехлеви из Ирана в январе 1979 года стала началом новой вехи в истории страны и самого бесславного и драматичного этапа в жизни самого шаха, который за последние полтора года жизни несколько раз менял место жительства, пережил предательство и пренебрежение со стороны своих бывших друзей и безуспешно боролся с болезнью, которая окончательно свела его в могилу.
После года нараставших волнений и демонстраций в Иране шах покинул страну во вторник 16 января 1979 года, отправившись в египетский Асуан. Президент Египта Анвар Садат, давний друг шаха, встретил королевскую чету в аэропорту, сопроводив их в отель «Оберой» на берегу Нила. 22 января 1979 года королевская чета отправилась в Марокко, сначала во дворец Джанан Аль-Кабир в Марракеше, а затем в Рабат и дворец Дар-эс-Салам. Известный французский врач-онколог Жорж Фландрен, который наблюдал за лейкомой шаха несколько лет, посещая его в разных странах, в эти дни дважды навестил его.
Пребывание шаха в Марокко вскоре стало создавать проблемы для короля Хасана, который подвергался жестоким нападкам со стороны местных исламистов. Это обстоятельство вынудило королевскую чету отправиться 30 марта на Багамы и в Нассау. Вскоре после прибытия шах обнаружил воспаленный лимфатический узел над ключицей, который после осмотра Фландреном оказался крупноклеточной лимфомой.
По неизвестным причинам багамское правительство решило не продлевать визы королевской чете, и 10 июня 1979 года они выехали с Багамских островов в Куэрнаваку в Мексике. Шах получил повышенную дозу химиотерапии, из-за чего у него началась лихорадка и желтуха. Мексиканские врачи, не зная о раке шаха, диагностировали у него гепатит и малярию. По этой причине советники шаха договорились о визите к нему американского специалиста по тропической медицине Бенджамина Кина, который после осмотра настоял на том, чтобы шаха перевезли в Нью-Йоркскую больницу, тогда как Фландрен считал, что больницы в Мексике будут достаточно хороши для лечения шаха.
Шах согласился лечиться в больнице, но не поехал в США, заявив: «Как я мог поехать в ту страну, которая погубила меня? Я все больше и больше убеждался в том, что Соединенные Штаты сыграли важную роль именно в этом». Кроме того, шахиня предпочла лечение в Мексике, чтобы не обращаться за медицинской помощью в США. Вскоре после этого была выбрана Больница Мексиканского университета.
В это время по просьбе людей из окружения миллиардера Рокфеллера Госдепартамент США прислал в Куэрнаваку своего медицинского директора, доктора Эбена Дастина, который подтвердил, что у шаха злокачественная лимфома и что в Мексике нет необходимого оборудования и квалифицированного персонала для лечения шаха. Временное правительство Исламской республики, в котором болезнь шаха считали преувеличенной, хотела направить к нему своих собственных врачей, чтобы осмотреть его, что, конечно же, было отклонено.
В конце концов команда американских врачей одержала верх, и 20 октября 1979 года после согласованного давления со стороны Рокфеллера и Генри Киссинджера на администрацию США Джимми Картером было принято решение разрешить шаху въезд в страну для оказания медицинской помощи. 22 октября 1979 года королевская чета отбыла в США.
Шаха положили на 17-м этаже Нью-йоркской больницы, где он числился как пациент по имени Дэвид Ньюсом, так звали одного из чиновников Госдепа, который занимался организацией въезда шаха в США. Ему была назначена компьютерная томография, которая показала спленомегалию и камни в желчном пузыре, закупорившие желчный проток, что объяснило причину возникшей у шаха в Мексике желтухи. Хирурги сделали ему холецистэктомию (удаление селезенки) и удалили несколько камней в желчном пузыре. После операции шах впервые выступил с заявлением о своем здоровье, официально проинформировав общественность о своей лимфоме.
4 ноября 1979 в Тегеране в посольстве США группой студентов было взято в заложники 66 человек. Захватчики требовали от США выдать шаха иранскому суду. Эта акция, поначалу казавшаяся политической авантюрой нашла поддержку у аятоллы Хомейни и спровоцировала политический кризис, в результате которого Временное правительство 6 ноября ушло в отставку.
В конце ноября шах пожаловался на боли в правом подреберье, холангит и высокую температуру. 29 ноября у него удалили неоперативным методом желчный камень. Шахский онколог Фландрен был крайне недоволен качеством предоставляемых шаху в США медицинских услуг.
2 декабря 1979 года шах вылетел из Нью-Йорка на авиабазу Лэкленд в Сан-Антонио, штат Техас. В очередной раз у него обнаружили спленомегалию, и под псевдонимом Рауль Паласиос были взяты новые анализы крови, которые показали ухудшение его гематологического статуса.
Администрация Картера, надеясь освободить американских заложников в Иране, стремилась к тому, чтобы шах покинул страну. Поэтому шах отказался от дальнейших операций в США. После 13 дней на военно-воздушной базе Лэкленд королевская чета была перевезена на военно-воздушную базу Говард, ныне известную как Панамский Тихоокеанский Международный аэропорт, а оттуда на остров Контадора в Панаме, где они остановились в доме, принадлежавшем американскому послу Эмблеру Моссу.
Президент Панамы генерал Торрихос назначил руководить медицинским обслуживанием шаха своего собственного врача, доктора Карлоса Гарсию. В феврале 1980 года рак шаха вновь дал о себе знать, и к нему пришлось снова вызвать Фландрена, однако американские медики пытались ему помешать. Когда Флэндрин прибыл в аэропорт Кеннеди, чтобы вылететь в Панаму, американские медики связались с ним и оказали на него давление. Он не послушал их и в тот же день вылетел из США в Панаму, где пробыл целый месяц.
14 марта шаха передали панамским медикам для проведения операции, но шах не горел желанием делать там операцию, опасаясь, что если он останется, то может быть убит агентами Исламской республики, руководство которой потребовало от правительства Панамы выдачи шаха. На встрече между Гамильтоном Джорданом, начальником штаба президента Картера, и Садегом Готбзаде, близким помощником Хомейни и министром иностранных дел Исламской Республики, последний спросил Джордана, собирается ли ЦРУ убить шаха, пока он находится в Панаме. 23 марта 1980 года королевская чета, не дожидаясь операции, покинула Панаму и вернулась в Египет.
Шах и его свита в тот же день прибыли в Каир, где он был помещен на второй этаж военного госпиталя Аль-Маади. Личный врач президента Садата, кардиолог Таха Абдель Азиз, уже собрал команду для лечения шаха, к которой должен был присоединиться Фландрен, но внезапно выяснилось, что лечением опять будут заниматься американские медики.
28 марта 1980 года, в 8 часов вечера, шаху была сделана спленэктомия, была взята биопсия печени, которая позже показала признаки множественных метастазов. Через три дня после операции шах пожаловался на боли в области грудной клетки, после чего шаху вновь была назначена химиотерапия, а через две недели его выписали из больницы, разместив в резиденции королевской семьи.
К концу апреля его состояние ухудшилось, у шаха началась пневмония. Дальнейшему ухудшению состояния шаха способствовала неразбериха между его лечащими врачами, прежде всего разногласия между французом Фландреном и его американскими коллегами. В дело был вынужден вмешать президент Анвар Садат, который назначил Фландрена главным лицом, ответственным за лечение шаха. 30 июня шах снова оказался под ножом. Ему сделали ограниченный левый подреберный разрез, через который из него буквально слили полтора литра гноя и омертвевших остатков поджелудочной железы. Почти сразу после операции ведущая египетская газета «Аль-Ахрам» сообщила, что во время спленэктомии у шаха была повреждена поджелудочная железа.
В ночь на 26 июля 1980 года состояние шаха ухудшилось, и он впал в кому. Врачи диагностировали обширное внутреннее кровоизлияние и приступили к реанимации. Через некоторое время он пришел в сознание. В течение нескольких часов он смог поговорить с семьей и друзьями. В 9.45 утра 27 июля 1980 года шах умер. Президент Садат лично возглавил церемонию государственных похорон и объявил государственный траур. Через два дня, 29 июля 1980 года, шаха привезли на место его захоронения. В соответствии с исламской традицией, ближайший друг шаха, а также его бывший министр иностранных дел и зять Ардешир Захеди, омыл тело шаха, прежде чем положить его в гроб, украшенный иранским флагом. Кортеж с телом шаха выехал из дворца Абдин в мечеть аль-Рифаи в сопровождении королевской семьи Пехлеви, президента Садата, президента Никсона, короля Греции Константина и королевы Анны-Марии, принца Виктора Эммануила Савойского, послов США, ФРГ и Франции, первого посла Израиля и временного поверенного в делах Великобритании. Единственная арабская страна, которая присутствовала на церемонии, Марокко, прислала одного из родственников короля Хасана II, Мулая Хафида Алауи.
Церемония похорон была обставлена очень роскошно. Первая леди Египта, Джехан Садат, описывает их следующим образом: «Никакие государственные похороны не были более величественными. Анвар все организовал сам, следя даже за мельчайшими деталями. … Цветов было больше, чем кто-либо мог себе представить. Это были самые впечатляющие похороны, которые когда-либо видел кто-либо из нас в Египте, и последний шанс показать миру, что шах заслуживает лучшего, чем то, как с ним обращались. Египет, по крайней мере, не отвернулся от своего друга».
Смерть шаха положила конец важной эпохе в истории Ирана. Его смерть также считается одним из самых позорных поражений в истории медицины. По мнению специалистов, учитывая состояние здоровья шаха и имевшиеся у него финансовые возможности, он мог бы прожить еще около 10 лет, однако в процесс его лечения вмешалась политика, что усугубилось ошибочным медицинским диагнозом, карьеризмом, путаницей и конфликтами в интернациональной команде лечивших его медиков. К тому же, до сих пор неясно, в какой мере сам шах знал о своей болезни, детали которой были в той или иной степени известны международному разведывательному сообществу и иностранным должностным лицам.
Использованы материалы статьи «Смерть императора: Мохаммад-Реза-шах Пехлеви и его политический рак» (Alexandria Journal of Medicine. Volume 52, Issue 3, September 2016, Pp. 201-208) Ардавана Хошнуда и Арвина Хошнуда (Швеция)