Джавад Мансури. Знакомство с Исламской революцией в Иране. Ч. 4. Исламская революция и ее продолжение. Главы 1 – 2
Книга Джавада Мансури «Знакомство с Исламской революцией в Иране» представляет собой учебный текст, основанный на утвержденной программе курса «Истоки Исламской революции». Эта работа была выпущена издательством «Маареф», связанным с представительством Верховного лидера Исламской Республики Иран в университетах, которое было основано в 1997 году. В ней предпринята попытка проанализировать и критически осмыслить события современной политической истории Ирана через призму политического ислама.
Книга состоит из четырех частей. В первой части рассматриваются политические события в Иране от прихода колониализма до оккупации Ирана во время Второй мировой войны, включая британское правление, конституционное движение, государственный переворот и преобразования Реза-шаха. Во второй части рассматриваются основные направления оккупации Ирана и ее последствия, а также события, произошедшие во времена Мохаммад-Реза-шаха Пехлеви. В третьей части рассматриваются события в Иране в начале движения и усилия различных групп по победе революции, а в заключительной части рассматриваются события 1977 года и шаги, предпринятые народом для создания Исламской Республики.
Автор работы Джавад Мансури (род. 1945) – иранский военный офицер и дипломат, первый командующий Корпусом стражей Исламской революции. С 1988 по 1993 год он был заместителем министра иностранных дел по культуре и консульским вопросам, с 1999 по 2003 год занимал пост посла Ирана в Пакистане, а с 2006 по 2009 год работал послом Ирана в Китае. До революции Джавад Мансури был членом Партии исламских наций, известной также как «Группа 55». Впервые он был арестован шахскими властями в 1965 году и приговорен к шести годам тюремного заключения за свою политическую деятельность, но был освобожден в 1969 году. Он продолжил свою борьбу в иранской группировке «Хезболла», был вновь арестован в 1972 году и находился в тюрьме до начала Исламской революции. В настоящее время он работает в Центре документации Исламской революции.
Глава 1. События 1977 года
Вступление
В 1977 году социальное, интеллектуальное и политическое развитие народа приняло особую форму. В этом году, с ускорением процесса превращения движения в революцию и организации народных масс, а также активным присутствием духовенства на сцене, контроль правительства над страной ослаб, и была создана почва для падения режима: при этом правящие круги по-прежнему считали, что у них есть все необходимые условия и поддержка, необходимая для их выживания и продолжения ими своего правления. По мнению лидеров режима, с одной стороны, страна находилась в хороших условиях с точки зрения экономики и внешней торговли, валютных поступлений и промышленного развития и представляла собой аналог Японии в Западной Азии! А с другой стороны, правительство инициировало меры по координации своей политики с глобальной политикой Соединенных Штатов и реализации лозунга о правах человека и открытом политическом пространстве.
Иранские и американские официальные лица и эксперты полагали, что благодаря образованию партии «Растахиз», подавлению всех оппозиционных групп и политических движений и безоговорочной поддержке режима шаха со стороны Европы и Советского Союза не было никакой внутренней или внешней угрозы правлению режима. Однако, в то же время, при анализе событий в иранском обществе игнорировалось глубокое влияние ислама и шиитской культуры, организация неправительственных и неофициальных религиозных институтов (мечетей, хусейний и комитетов), политическая и религиозная роль религиозно-правовых авторитетов (мараджи ат-таклид) и духовенства, а также повышение социально-политической осведомленности людей, особенно молодого поколения[1].
Разведка и службы безопасности полагали, что после многих лет борьбы с исламской культурой, пропаганды против духовенства, предотвращения политической деятельности, подавления и убийства оппонентов, а также широкомасштабной пропаганды, направленной на продвижение шахской власти и возвращение к древней иранской культуре, деисламизацию и продвижение порочной западной культуры и ценностей, они могут легко продолжать править страной дальше.
Университеты и студенты постепенно были всё более тесно связаны с религиозными движениями и центрами, так что произошла неожиданная трансформация, которую колониальные власти и правительство Пехлеви пытались предотвратить на протяжении более ста лет. Установление связей между студентами и учеными после призыва Имама, качественное изменение процесса борьбы и революционизация политической атмосферы стали прелюдией к взрыву, который режим уже больше не мог сдерживать. Общенациональные и неофициальные формирования религиозных институтов и студенческие организации стали центром революционной деятельности и борьбы: этому явлению не только шахский режим, но и агенты империалистических держав не могли ничего противопоставить.
С началом широкомасштабной деятельности стихийных народных организаций записи и воззвания Имама транслировались по всей стране, даже в большинстве деревень, менее чем через 48 часов после их записи в Наджафе и Париже (во второй половине 1978 года), в то время как политические организации с тридцатилетней историей и обширной материально-технической базой не имели возможности проводить подобную деятельность даже в крупных городах!
Смерть доктора Али Шариати
Подозрительная смерть доктора Шариати[2] в июне 1977 года, учитывая его прошлые заслуги и положение, а также многочисленные слухи, которые ходили на этот счет, стала стимулом и новым шансом для активизации антиправительственных движений. Таким образом, страх многих студентов и ученых перед режимом и атмосфера удушья исчезли, что было ознаменовано началом проведения шествий, собраний, распространения листовок и кассет среди людей.
Проведение похоронных церемоний на сороковой день со дня смерти доктора Шариати во многих мечетях и даже в некоторых университетах стало прелюдией к продолжению и расширению присутствия народа и своеобразным борьбы, который впоследствии привел к ряду результатов.
Освобождение политических заключенных
Освобождене политзаключенных было одним из важнейших лозунгов народа во время демонстраций и предвыборных мероприятий. В силу относительной популярности заключенных в народе режим полагал, что, освободив некоторых из них, народ получит некоторое удовлетворение, и интенсивность борьбы снизится. Правительство знало, что освобождение каждого заключенного на самом деле является фактором усиления борьбы и фронта противников режима, и по этой причине САВАК решительно выступал против освобождения политзаключенных[3]. Наконец, из-за внутреннего и внешнего давления, а также в целях продвижения проекта управляемой демократии и демонстрации поддержки прав человека в 1977 году ряд политических заключенных были постепенно освобождены. Однако большая их часть оставалась в тюрьмах до второй половины 1978 года выйдя на свободу после всеобщего восстания народа и накануне окончательного падения монархии.
Изменения в руководящем аппарате
Рост недовольства, административная и финансовая коррупция, экономические проблемы и, самое главное, требование президента США, потребовали изменений в руководстве режима. Ховейдой, который годами поддерживал контакты с республиканцами и потратил десятки миллионов долларов на победу этой партии, после избрания кандидата от демократов Картера нужно было пожертвовать; хотя благодаря своим связям с сионистскими кругами, масонством, членству в Верховном совете бахаитов и помощи министра двора Асадоллы Алама он добился подходящего положения для поддержки шаха и сохранения монархии.
С другой стороны, после смерти Алама, одного из главных сторонников шаха во время его правления, шаху понадобился подходящий преемник министра двора, который поддерживал бы его в сложных политических и международных обстоятельствах. Поэтому, несмотря на репутацию Амира Аббаса Ховейды из-за коррупции, некомпетентности и связи с крупными западными шпионскими организациями, он отстранил его от должности премьер-министра и назначил в министерство двора.
Джамшид Амузегар, один из крупных агентов ЦРУ и экономических деятелей правительства Ховейды, кандидатура которого была одобрена демократами, был назначен премьер-министром. Пользуясь доверием шаха и Америки, он считал свое положение прочным и устоявшимся, что делало его высокомерным, отчего он не считал происходившие в стране события чем-то серьезным.
Американские эксперты и некоторые руководители САВАК полагали, что, как и в 1952 – 1953 годах, или в 1962 – 1963 годах, после политических пертурбаций и изменений в сфере безопасности ситуация вновь нормализуется, и шах сможет защищать интересы Запада в регионе, пользуясь еще большей мощью! Но, несмотря на такие оценки и прогнозы, революция произошла[4].
В этих условиях шах в ноябре 1977 года отправился в Соединенные Штаты. В ходе переговоров с американскими официальными лицами он настаивал на том, что соблюдение прав человека в Иране противоречит интересам Америки и Запада. В ответ на слова шаха госсекретарь Сайрус Вэнс повторил то же заявление, которое он сделал в Конгрессе:
«Мы настаиваем на соблюдении прав человека в той мере, в какой это обеспечивает национальные интересы и безопасность».
В ходе интервью и на встречах шаха много раз спрашивали о правах человека, и в ответ он представал сторонником прав человека, защищающим интересы своей страны!
В отличие от поездки в апреле 1962 года, эта поездка не принесла шаху особых результатов, но он постарался сохранить свои позиции, чтобы эпоха Картера прошла так же, как и эпоха Кеннеди, и республиканцы вновь взяли Вашингтон под свой контроль.
Смерть Хадж-Ага Мостафы Хомейни
Другим важным и влиятельным событием 1977 года стала внезапная и загадочная смерть старшего сына Имама, которая произошла 23 октября. Публикация этой новости оказала большое влияние на противоборствующие силы и стала основой для серии новых и более активных действий против режима. Страх перед репрессивными мерами постепенно исчез, и люди быстро включились в борьбу. Режим оказался в сложной ситуации, когда у него не было возможности остановить движение или подавить революцию. Фактически, с ноября 1977 года инициатива практически находилась в руках Имама и народа, а режим пассивно осуществлял убийства, разжигая огонь народного гнева и ускоряя революционное движение.
Через некоторое время после смерти Хадж-Ага Мостафы Хомейни Имам обратился ко всем слоям общества, в частности к ученым и духовенству, сказав им важные вещи, которые имели большое значение в процессе революционного движения народа:
«Моя претензия к господам заключается в том, что они не отделяют эти фракции от самих себя. Они не разделяют эти фракции, они относят эти фракции ко всем, а с другой стороны, священнослужители должны знать, что они должны использовать в своей работе в этом сообществе таких людей, которые работают на ислам, которые пишут что-то ради ислама. Господа, откройте свои уши, не говорите, что эти университеты, так сказать, погрязли в пороках, аморальны и так далее, не стоит постоянно их отделять от себя. Вы вместе возьметесь по-братски за руки, как братья, как равные»[5].
Запись этой речи широко транслировалась и обсуждалась на различных собраниях и в центрах, и между семинариями и университетами быстро установились связь и сотрудничество. Влияние этого движения было настолько велико, что обеспокоенный режим предпринял новый шаг, чтобы противостоять этой ситуации. Результатом действий режима и Соединенных Штатов стало создание Национальной организации ученых с использованием агентов САВАК, ЦРУ и шахского двора, а также партии «Растахиз», чтобы привлечь на свою сторону ученых и отделить их от народа и Имама[6].
9 января 1978 года: движение переросло в революцию
Лидерство Имама и его роль в политических событиях в Иране стали настолько масштабными и значительными, что шахский режим и Соединенные Штаты решили напрямую противостоять ему и изолировать. Таким образом, первая политическая акция, состоявшаяся 9 января 1978 года, началась с газеты «Эттелаат», в которой была опубликована оскорбительная статья[7].
Сразу после выхода этого номера газеты в свет и ознакомления общественности с содержанием статьи начались протесты. В Куме был инициирован сбор экземпляров газеты «Эттелаат» с их последующим разрыванием и сжиганием, скандированием лозунгов против режима. Это движение было более масштабным и интенсивным, чем все предыдущие. Семинарии были закрыты, и студенты группами ходили по домам религиозных лидеров и просили их провести акцию протеста.
9 января 1978 года столкновение между протестующими студентами и силами режима закончилось убийством и ранением нескольких из них и арестом многих других. Хотя число мучеников не было объявлено, церемония, посвященная их поминовению на 7-й и на 40-й день, фактически стала искрой, которая разожгла пороховой погреб народной ненависти к коррумпированному и зависимому от иностранцев режиму, а революционные акции и протестная деятельность стали проходить все чаще, будучи все более неподконтрольными режиму.
Ряд священнослужителей и борцов с режимом были сосланы в отдаленные города, что возымело обратный эффект и распространило послание революции, а также способствовало политическому и социальному просвещению в этих районах.
Имам направил из Наджафа подробное послание семинариям и народу, в котором советовал и подчеркивал необходимость сопротивления репрессивным мерам режима и объединения на основе ислама[8].
Еще одним событием в революционном движении народа стало шествие ряда верующих женщин в городе Мешхед, прошедшее 7 января 1978 года в знак протеста против годовщины начала борьбы с хиджабом (кашф-е хеджаб). Они вступили в столкновение с полицией после того, как прошли маршем от места своей учебы и собрались в одной из частей города. Эта акция побудила других женщин принять активное участие в последующих акциях наряду с мужчинами и проложило путь к последующему быстрому падению режима. В то время это движение не привлекло особого внимания, но после инцидента 9 января в Куме на улицах поднялась волна женских протестов, что было совершенно беспрецедентным и делало присутствие мужчин все более эффективным. Хотя участие женщин в движении началось еще в 1962 году, получив развитие во время восстания 15-го Хордада и в ходе последовавшей за ним борьбы, и многие из них были арестованы и подвергнуты пыткам[9].
Однако после публикации новостей о женском марше в Мешхеде и протестном движении студенток в Куме стало заметно широкое присутствие женщин из разных слоев общества.
Восстание в Тебризе и свержение режима
На сороковой день после инцидента в Куме, 18 февраля 1978 года, согласно традиции, в большинстве мечетей городов была проведена церемония поминовения мучеников. На этих встречах обсуждалась ситуация в стране, характер и эффективность режима, личность и идеи Имама Хомейни, положение и статус власти, а также роль духовенства в антиколониальной и антимнархической борьбе и движениях, в том числе были оказаны почести мученикам Исламской революции, погибшим 9 января в Куме.
В Тебризе также прошли многочисленные митинги, а перед мечетью Мирзы Юсефа произошли столкновения сил режима с народом. Группа людей в знак протеста спонтанно напала на правительственных чиновников и другие учреждения, банки, кинотеатры и офисы партии «Растахиз». Постепенно столкновения, стрельба и поджоги охватили большую часть города, в результате чего десятки людей были убиты, сотни ранены, и многие арестованы. Немедленно было объявлено военное положение, но люди проигнорировали его и продолжили свои действия.
Губернатор Азербайджана генерал-лейтенант Эскандар Азмуде был отправлен в отставку, и новым губернатором Азербайджана был назначен генерал Шафагат, лидер бахаистов. Джамшид Амузегар выехал в Тебриз. Государственный советник Халаку Рамбод объявил: «Неизвестно, когда и с какой границы в Иран проникли участники беспорядков в Тебризе!»[10]
События в Тебризе доказали, что шахский режим был куда более уязвим, чем считалось, и поэтому его падение не заставило себя долго ждать, поскольку борцы с режимом достигли всех своих целей в течение двух часов.
В своем обращении к народу Азербайджана по случаю тебризских событий Имам Хомейни написал:
«Сейчас я занят этой печальной историей, я не знаю, что происходит с нашими дорогими братьями в Тебризе.
Прекратил ли шах свои преступления, хотя бы на время? Или он хочет подавить выживших после этой бойни с такой силой, что у всех перехватит дыхание? Но он должен знать, что уже слишком поздно, иранская нация нашла свой путь и не остановится, пока не поставит преступников на место и не отомстит за себя и своих отцов этой порочной династии. По воле Всемогущего Бога, сейчас во всей стране звучат громкие голоса противников шаха и режима, и они будут становиться все громче, и знамя ислама будет поднято на плечах благородных священнослужителей, чтобы отомстить этому Заххаку нашего времени, и исламская нация единым фронтом и единодушно сотрет следы этого антиисламского режима, встав на защиту животворящей школы Корана. “Разве не скоро рассвет?” (сура «Худ», аят 81)»[11].
Интересным моментом в этом послании является откровенность и решимость Имама выступить против американской гегемонии, его решение о свержении режима, а также то, что последующие события происходили через короткие промежутки времени, пока его предсказание не сбылось.
Протестное движение и призывы жителей Тебриза к отмщению вызвали волну восстаний и разрозненных столкновений между жителями большинства городов и силами режима, так что с начала 1978 года общественная атмосфера в стране полностью изменилась.
Революция в начале 1978 года
На сороковой день после восстания народа Тебриза город Йезд, как и города Джахром, Мешхед и ряд других, стал ареной ожесточенных столкновений с правительственными войсками, в ходе которых, помимо мученической смерти ряда людей, множество человек были ранены или арестованы. Несмотря на то, что во многих городах начались восстания против режима, и боевые действия распространились по всей стране, представители правящих кругов и органов разведки и безопасности Запада и Востока, включая Соединенные Штаты и Советский Союз, не имели четкого представления о реалиях и глубине этих событий. Они думали, что с помощью убийств, угроз и арестов революция будет остановлена, и в конечном счете потерпит неудачу. Марксистские группы, ориентированные на Запад и националистические политические группировки, а также Организация моджахедов иранского народа истолковали эти акции протеста как анархистское и слепое восстание.
Если в 1963 году восстание 15-го Хордада было подавлено, и движение задержалось более чем на десятилетие, то в 1978 году революция уже началась, и подавить ее было невозможно, поскольку руководство восстания было решительно настроено свергнуть режим и активно присутствовало на арене борьбы, а осведомленность и присутствие людей также были шире и серьезнее, чем в прошлом. Люди проявили большую сплоченность и солидарность, так что они образовали одно из самых крупных и уникальных революционных движений в мире.
Таким образом, известным политическим группам и тенденциям оставалось не так уж много места.
Большинство людей, особенно молодежь, продолжили революционное движение в религиозных организациях, преследуя исламские цели и принимая руководство Имама и таких высокопоставленных лиц, как мученик Мотаххари, мученик Бехешти, мученик Дастгейб, мученик Мадани, мученик Ашраф Эсфахани, мученик Хашеминежад, мученик Бахонар, мученик Кази Табатабаи, мученик Мофаттех и сотни других священнослужителей-моджахедов, боровшихся с режимом вплоть до его падения.
В таких условиях правящий круг режима страдал от серьезной внутренней нестабильности и разногласий. Трения между группировками внутри режима и разногласия между официальными лицами Вашингтона в решении иранских проблем привели к пассивности и отсутствию планов и инициатив по урегулированию ситуации в стране. Административная элита (бюрократы и технократы) и связанные с ней капиталисты осудили диктатуру, а шахский двор и САВАК подверглись нападкам и протестам со стороны правительственных фракций. Шах был вынужден занять твердую позицию и в интервью 17 августа 1978 года сказал:
«Отдельные трусы, услышавшие небольшой шум, в спешке продают свои дома и бегут из страны»[12].
Первые лица шахского режима, по совету Соединенных Штатов, приняли меры, включая увольнение ряда ненавистных чиновников, известных своими преступлениями и коррупцией. Таким образом, в течение одиннадцати месяцев рушащимся режимом управляли четыре премьер-министра и нестабильные правительства.
Катастрофа в кинотеатре «Рекс» в Абадане
С начала 1978 года народные движения и столкновения с силами режима приобрели массовый характер и стали более интенсивными, так что с июля в некоторых городах было введено военное положение, а убийства людей участились. В августе, совпавшем со священным месяцем Рамадан, лидеры режима сочли, что крупная расправа с так называемыми борцами с режимом может запугать народ и сделать его пассивным, послужив поводом для широкомасштабных репрессий. В интервью от 17 августа шах высказал важные соображения, два из которых заслуживают отдельного внимания. Он сказал, что оппозиция хотела устроить большой террор, разделить страну и создать Иранистан. Он имел в виду великую национальную катастрофу и разделение Ирана на несколько маленьких стран, что означало, по сути, разрушение территориальной целостности и единства страны.
19 августа, после объявления о пожаре в кинотеатре «Рекс» в Абадане, в результате которого погибло страшной смертью около четырехсот человек, в обществе возникла атмосфера беспокойства и ужаса. В течение нескольких дней после катастрофы пропагандистские агентства регулярно передавали новости об этом и приписывали произошедшее воинствующим и религиозным группам, однако были получены доказательства и сообщения, которые доказывали, что эта акция была спланирована режимом заранее.
22 августа Имам проанализировал инцидент и занял следующую позицию:
«… Я не думаю, что какой-либо мусульманин, и вообще любой человек, совершил бы такое жестокое преступление, за исключением тех, кто привык к подобным вещам… Речь шаха, обещавшая большой террор противостоящим ему демонстрантам, и повторение этих обещаний после инцидента является еще одним свидетельством заговора…»[13]
Правительство провело масштабную пропагандистскую кампанию и устроило скандал, но неделю спустя народные протесты переросли в широкое антиправительственное движение.
Действуя поспешно в свое желании успокоить народ, шах был вынужден отправить в отставку правительство Амузегара и замолчать об этой катастрофе[14].
Правительство Шарифа Эмами
По мере расширения революционных движений и борьбы усиливались разногласия между Соединенными Штатами и Великобританией, с одной стороны, и между этими двумя колониальными правительствами и правящими властями – с другой. Хотя все меры и лозунги правительства оказались неэффективными, попытки остановить революцию в различных формах продолжались и дальше. Британские официальные лица полагали, что Шариф Эмами, учитывая его происхождение и опыт, а также принадлежность к высшим чинам масонства (чин великого магистра), сможет завоевать доверие общественного мнения, духовенства и народа и добиться успеха в урегулировании ситуации.
27 августа, в разгар демонстраций и шествий священного месяца Рамадан, после того, как стало известно о преступлении режима в результате пожара в кинотеатре «Рекс», шах объявил о назначении Джафара Шарифа Эмами премьер-министром[15].
Вначале лозунгом нового премьер-министра было: «Иран в опасности, нация должна восстать». Выбрав этот лозунг, он преследовал несколько целей. В том числе делать вид, что он пришел спасти Иран и иранцев, и что он из другой партии и находится на стороне иранского народа!
В первый день своего пребывания на посту премьер-министра Шариф Эмами объявил о новых позициях:
- Имперский календарь был отменен, и с того дня официальным календарем страны стал солнечный календарь хиджры;
- Партия «Растахиз» не имеет никакого отношения к правительству и обладает таким же статусом, как другие неправительственные партии;
- Все игорные дома и казино будут закрыты и демонтированы;
- Политические заключенные должны были вскоре выйти на свободу, и рассматривался вопрос о роспуске САВАК или ограничении его полномочий;
- Гарантируется свобода печати, а также свобода слова[16].
Несмотря на несогласие с такими мерами, у шаха не было иного выбора, кроме как хранить молчание. Это произошло потому, что эти меры были одобрены британскими властями, поскольку, по их мнению, жестокие репрессии режима, проводимые по рекомендации ЦРУ и Моссада, были главной причиной взрыва и общественного восстания.
Впервые все дискуссии представителей Национального совещательного собрания, критиковавших прежние институты и методы управления, транслировались по телевидению. Эта пропагандистская мера была предпринята без учета потери доверия людей к шахскому режиму, его политике и администрации, а также того факта, что никакими другими действиями нельзя было добиться удовлетворения и спокойствия людей.
Праздничная молитва под руководством доктора Мофаттеха
4 сентября 1978 года по всей стране прошли праздничные молитвы по случаю Ид аль-Фитра с широким участием различных слоев населения. В праздничных молитвенных проповедях осуждались поведение и политика режима, народ призывали продолжать протестные движения. В Тегеране, на холмах Гейтарийе в Шемиране, состоялась самая масштабная праздничная молитва под руководством доктора Мофаттеха, а также большое шествие под руководством духовенства.
Демонстрация началась в шесть утра и продолжалась до полуночи. Улицы заполнили многокилометровые очереди людей, мужчин и женщин, стариков и молодежи. Новости об этой демонстрации транслировались по всему миру как о масштабном и беспрецедентном зрелище.
Во многих местах по пути следования демонстранты выкрикивали: «Наше движение – движение Хусейна, наш лидер – Хомейни»[17].
Эти демонстрации свели на нет весь оптимизм американцев и окружения шаха в отношении кабинета Шарифа Эмами и будущего режима… Около полудня над людьми начали летать вертолеты… Один из этих вертолетов принадлежал не радио и телевидению, не жандармерии или полиции, а Военно-воздушным силам Ирана.
Хосровдад, командующий военно-воздушными силами, сидел рядом с пилотом, а на заднем сиденье, с вылезшими из орбит глазами, сидел шах[18].
Общенациональный марш представителей разных классов и беспрецедентное присутствие большого числа женщин на этих мероприятиях стали важным событием в борьбе с режимом. Распространение демонстраций и присутствие миллионов людей потрясли основы шахского режима: считалось, что если боевые действия продолжатся, то будет невозможно контролировать ситуацию и осуществлять политику и программы, которые были необходимы США в качестве жандарма как внутри страны, так и в регионе.
Люди заявили в своих лозунгах, что они не верят в правительство национального примирения Шарифа Эмами, и, проведя самую крупную и беспрецедентную на тот момент демонстрацию без каких-либо инцидентов, они продемонстрировали свою дисциплину. Демонстранты, скандируя лозунг «Брат из армии, почему ты убиваешь своего брата?» и предлагая военным цветы и сладости, предотвратили любые насильственные действия и убийства. Демонстранты потребовали провести еще одну демонстрацию 7 сентября.
Формирование Совета национальной безопасности
Общенациональный марш по случаю Ид аль-Фитр и шествия 7 сентярбря, которые привели к изменению названия Площади Шахьяд на Площадь Свободы и популяризации таких лозунгов, как «Смерть шаху!», «Хусейн – наш господин!», «Хомейни – наш лидер!», «Независимость, свобода, Исламская Республика!», обеспокоили шаха и руководящие лица режима. Поэтому шах немедленно отдал приказ о созыве заседания Совета национальной безопасности и принятии решения по урегулированию сложившейся ситуации.
Участники совещания, раздосадованные провалом насильственных мер по сдерживанию революции, пытались разобраться в причинах недовольства народа. Министр высшего образования говорил о масштабных кражах, беззаконии и предательствах и сравнивал поведение некоторых глав государств с действиями монголов. Таким образом, сторонники режима раскрыли многие факты. Несмотря на свою поверхностность и незрелость, эти дискуссии ясно показывают глубину моральной и экономической дезинтеграции на самом высоком уровне в стране… В продолжение дискуссий шли разговоры о нарушении законов, подрыве самых неоспоримых прав нации, крупномасштабных взятках, сделках, противоречивших национальным интересам, неучтенном и незарегистрированном оттоке денег и богатств страны за рубеж, неэффективности судебной системы, посредничестве, короче говоря, о коррупции, скрытой под обманчивой внешностью.
В какой-то момент премьер-министр оживился и сказал: «Каждый из нас в какой-то мере достал свой народ!»[19]
17-е Шахривара: начало краха
По окончании марша, состоявшегося 7 сентября, некоторые объявили, что соберутся на площади Жале завтра утром. Режим был крайне напуган продолжением маршей и увеличением числа участников и лозунгов, указывающих на свержение власти. На основании одобрения Совета национальной безопасности в Тегеране и одиннадцати городах страны было объявлено военное положение сроком на шесть месяцев с 6 часов утра пятницы, 8 сентября 1978 года.
В 7 часов утра в пятницу, 8 сентября 1978 года, площадь Жале стала местом противостояния двух лагерей, которые пришли с твердой решимостью убрать друг друга со сцены. Правительственные войска, действуя методом угроз и предупреждений, потребовали, чтобы борцы с режимом разошлись, а в ответ люди потребовали продолжения шествия и скандирования лозунгов. Правительственные войска, предварительно вооружившись и подготовившись, заняли площадь и прилегающие улицы. Наконец, после ряда стычек представителей обеих сторон, началась стрельба и убийства людей. Столкновения продолжались до полудня. Даже потом так и не объявили точных данных о количестве погибших и раненых в результате этого инцидента. После победы революции площадь Жале была переименована в Площадь мучеников.
Лидеры режима воображали, что они смогут остановить восстание народа, подобное восстанию 5 июня 1963 года (15-го Хордада), и продолжить свое правление, действуя теми же методами, что и пятнадцать лет назад, в то время как события того дня усилили общественный гнев и ненависть к режиму и побудили многие группы людей выйти на арену борьбы с режимом. Всеобщие забастовки, активизация общественных организаций, выступавших против режима, отказ сотрудничать со стороны части вооруженных сил и распад правительственного аппарата были одними из последствий катастрофы 8 сентября 1978 года.
Имам следил за ходом революции и руководил народным движением, издавая свои распоряжения, тогда как в 1963 году он находился в тюрьме и не мог возглавить восстание.
Лидеры режима и официальные лица США считали 8 сентября началом падения режима, хотя и делали вид, что им удалось подавить народное восстание и нормализовать ситуацию. Сайрус Вэнс, государственный секретарь США, заявил:
«Демонстрации лета 1978 года, особенно кровавые столкновения 8 сентября, продемонстрировали шаткость и нестабильность шахского режима, и с этого времени в Белом доме появились новые взгляды на Иран»[20].
8 сентября ознаменовало конец правления шаха. Многие лидеры режима начали поговаривать о том, чтобы покинуть страну. Одной из первых была Ашраф Пехлеви. Она написала в своих мемуарах:
«Мой брат пытался казаться спокойным, но был крайне встревожен. Я спросила его: «Что ты собираешься делать? Как долго может продолжаться эта ситуация?» Шах не ответил прямо на мой вопрос и вместо этого сказал: «Тебе не рекомендуется оставаться здесь в таких обстоятельствах. Ты знаешь, сколько поводов для нападок на режим ты дала оппозиции! Я думаю, тебе лучше покинуть Иран как можно скорее… Я говорю тебе, что ради моего спокойствия тебе следует уехать». Так я покинула Иран…»[21]
Таким образом, массовые убийства и преступления 8 сентября привели к совершенно противоположным результатам для режима и Соединенных Штатов, так что они попытались предотвратить его повторение, хотя на практике это не привело к прекращению восстания или достижению хотя бы относительного удовлетворения народа.
Изучение и анализ документов, оставленных разведывательными организациями шахского режима, а также документов из посольства США, показывают, что у официальных лиц обеих сторон были серьезные разногласия по поводу того, как относиться к революции и как понимать обстоятельства и ход событий.
Переезд Имама в Париж
С расширением народного восстания и неизбежным падением режима, одной из мер противодействия революционному движению, по мнению экспертов разведки и службы безопасности, было прекращение контактов народа с Имамом. Поэтому, в ходе скоординированных действий правительств Ирана, США и Ирака, Имаму был передан приказ о том, чтобы он покинул Ирак. Считалось, что Имам прекратит свою деятельность против шахского режима или будет вынужден поселиться в месте, недоступном для других. После того, как он был вынужден покинуть Ирак, он решил отправиться в Париж по совету своего сына Хадж Ахмада[22].
Прибытие Имама в Париж 13 октября 1978 года стало одной из самых важных новостей в мире.
Его четырехмесячное пребывание в Париже имело множество последствий, которые требуют отдельного рассмотрения. Публикация интервью, отчетов, а также печатание и распространение прокламаций Имама и записей его выступлений подстегнули революционное движение и ускорили падение режима.
Глава вторая: навстречу к победе
Падение правительства национального примирения
После разногласий между различными фракциями режима по поводу хода революции и неэффективности правительства Шариф Эмами был смещен, и было сформировано военное правительство во главе с генералом Азхари, начальником Объединенного штаба армии и ставленником США. Новое правительство было назначено для разрушения инфраструктуры страны и проведения широкомасштабных массовых убийств с целью остановить революционный процесс. Массовое убийство нескольких студентов 4 ноября 1978 года перед зданием Тегеранского университета[23], за которым последовал разгром ряда банков, магазинов и некоторых общественных мест, стало прелюдией к установлению нового военного правительства и противостоянию искусственному хаосу.
5 ноября радио и телевидение передали обращение шаха к иранскому народу. В послании прозвучали следующие слова:
«… Отсутствие безопасности, волнения, погромы и массовые убийства во многих частях нашей страны достигли такой степени, что поставили под угрозу ее независимость. Печальные события, в результате которых вчера в столице произошел пожар, невыносимы для народа и страны… Я осознаю, что во имя предотвращения хаоса и анархии возможно повторение прошлых ошибок, давления и угнетения… Но от имени вашего шаха, который поклялся сохранять территориальную целостность страны, национальное единство и шиитский иснашаритский мазхаб, я еще раз повторяю свою клятву перед иранским народом и обещаю, что прошлые ошибки, беззаконие, угнетение и коррупция не повторятся. Более того, они будут исправлены всеми возможными способами…
Я также услышал послание вашей революции, о иранский народ. Я – хранитель конституционной монархии, которая является Божественным даром, вверенным шаху народом, и я гарантирую, что вы пожертвовали всем, чтобы достичь этого.
Я гарантирую, что будущее правительство Ирана будет основано на Конституции, социальной справедливости и национальной воле и будет свободно от тирании, угнетения и коррупции… Настоящим я призываю великих аятолл и выдающихся ученых, которые являются духовными и религиозными лидерами общества и хранителями ислама, особенно шиитского мазхаба, стремиться сохранить единственную шиитскую страну в мире, давая свои наставления и призывая народ к миру и порядку. Я призываю интеллектуальных лидеров молодежи проложить призывами к миру и порядку путь к принципиальной борьбе за установление истинной демократии…
В эти исторические моменты давайте все вместе подумаем об Иране. Знайте, что я с вами на пути иранской национальной революции против колониализма, угнетения и коррупции, и я буду с вами во имя сохранения территориальной целостности, национального единства и исламских лозунгов, установления основных свобод, достижения победы и осуществления чаяний и идеалов иранского народа»[24].
Шах произнес эти слова, хотя за пятьдесят с лишним лет своего правления ни он, ни его отец не обращали никакого внимания на то, о чем он заявил в тот день. Он произнес эти слова, когда его лицо было выглядело озабоченным из-за его онкологического заболевания, которое они скрывали с 1973 года.
Военное правительство
После выступления шаха и объявления военного правительства Азхари и введения в стране чрезвычайного положения у Соединенных Штатов сложилось впечатление, что при полной поддержке шаха и нового правительства они смогут взять ситуацию под контроль и через некоторое время вернуть ее в нормальное русло.
С первого же дня новое правительство начало расширять масштабы убийств, назначило военных губернаторами и развязало пропагандистскую войну. Все школы, университеты, учреждения, объекты нефтяной промышленности, радио и телевидение, а также многие другие государственные и частные учреждения и центры, в том числе торговые гильдии, были закрыты по всей стране. Премьер-министр пригрозил всем преследованием и приказал вернуться к работе. Убийства и угрозы не только не оказали никакого влияния на моральный дух народа и его сопротивление, но и все больше госслужащих присоединилось к народу и революции, и правительство было практически неспособно осуществлять сколько-либо значительную деятельность. Начиная с декабря, во многих городах правительство утратило власть, так что к концу примерно пятидесятидневного пребывания Азхари на посту премьер-министра лишь несколько крупных городов формально находились под контролем правительства. Фактически, военное правительство придало дополнительный импульс народному революционному движению, так что правящие круги Америки и Европы пришли к выводу, что сам шах был главным фактором недовольства и основной причиной революции, и что если он уйдет со сцены, ситуация вернется в нормальное русло! Таким образом, шах должен был покинуть страну, а главой государства должен был стать национальный деятель, выступавший против шаха.
Величайшей ошибкой западных правящих кругов, госорганов и служб безопасности было то, что они не признавали силу ислама, веру народа и политико-религиозное лидерство Имама Хомейни, и по этой причине они считали, что феномен Исламской революции поддается контролю, как и другие революции[25].
Исторический мухаррам 1978 года
Когда шахский режим и его иностранные сторонники зашли в тупик в решении иранской проблемы, наступил месяц мухаррам, и появилась историческая возможность расширить борьбу и совершить рывок в процессе революции. В своем послании по случаю начала месяца мухаррам Имам разъяснил общие направления борьбы и фактически определил лозунги, цели и планы для революции и народа. Суть послания заключалась в том, что шах должен уйти, и с шахом следовало покончить.
Стихийные движения людей, интересные инициативы и лозунги оказали на режим такое воздействие, что он полностью утратил способность принимать решения, контролировать ход революции и противостоять ему.
Ночные сборища на крышах, написание лозунгов, повсеместное распространение листовок, транспарантов, траурные мероприятия политико-революционной тематики, ночные шествия в виде траурных групп создавали совершенно особые условия.
Марши, порядок и сплоченность людей в дни Тасуа и Ашуры были беспрецедентными в истории борьбы иранского народа. В Тегеране около трех миллионов человек (из примерно шестимиллионного населения Тегерана и его пригородов) и около шестнадцати миллионов человек по всей стране приняли участие в этом историческом движении. В разных городах люди снесли множество статуй шаха и его отца Реза-шаха.
«Смерть шаху! Мир Хомейни!», «Мы все солдаты Хомейни, мы подчиняемся приказам Хомейни», «Это лозунг нации, Бога, Корана, Хомейни», «Независимость, свобода, Исламская Республика!» были самыми важными лозунгами народа.
В конце этого огромного собрания была опубликована резолюция из семнадцати пунктов, которая фактически выражала волю народа и его решимость продолжать борьбу до окончательной победы. Доктор Бехешти выступил с речью на площади Азади и был организатором принятия резолюции.
После этого исторического и судьбоносного шага иранской нации Имам в своем послании поблагодарил ее и пожелал ей скорейшей победы, а также призвал другие правительства и силы, связанные с режимом, прекратить поддерживать шаха и его антинародное правительство, а также призвал народ оставаться на арене и продолжать борьбу[26].
Во второй половине дня в день Ашура 1399 года лунной хиджры, что соответствовало 12 декабря 1978 года, многие аналитики и эксперты по иранским вопросам в разных странах уже считали падение шаха неизбежным, и ни у кого не было никакой надежды на то, что ситуация вернется в прежнее русло. Американские официальные лица решили направить генерала Хайзера в Тегеран, чтобы, координируя работу органов, ответственных за принятие решений и уже потерявших контроль над ситуацией в стране, убедить шаха как можно скорее назначить премьер-министром деятеля националистов и на некоторое время покинуть страну[27].
Правительство Бахтияра
После поражения правительства Азхари и приказа США выбрать одного из членов Национального фронта нескольким людям было предложено занять пост премьер-министра, и, наконец, Шапур Бахтияр был выбран в качестве одного из первых членов Национального фронта. С приходом к власти нового премьер-министра, лидер революции, лидеры многих групп и отдельные люди заявили о своем несогласии с этим произвольным назначением, и на деле Бахтияру не удалось завоевать ни малейшего доверия.
Повесив у себя над головой портрет Мосаддыка, Бахтияр сказал: «Я – Моссадык». Сказав это, он фактически показал, что либо не признает существующих реалий, либо хочет вернуть ситуацию в нормальное русло, отступив от реалий. Он думал, что народ хочет назначить премьер-министром одного из приближенных доктора Мосаддыка и сформировать правительство, состоящее из националистов, осудить государственный переворот 19 августа 1953 года и подчеркнуть необходимость соблюдения шахской конституции! Хотя у Америки не было другого выхода, кроме как выдвинуть кого-то, кто годами находился в запасе, чтобы его можно было использовать в подобных ситуациях.
Во времена правления Бахтияра многие капиталисты и лидеры режима бежали, и в связи с этим народу и стране был нанесен серьезный ущерб. После провала многочисленных правительств и неизбежного падения режима избрание Бахтияра оказалось возможностью разграбить оставшуюся собственность и скрыться от предателей во главе с шахом и его семьей.
Одним из важных событий этого периода стало проведение саммита лидеров четырех стран – Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и Германии – на острове Гваделупа для обсуждения Ирана и принятия решений, небольшая часть которых была опубликована.
Гваделупская конференция также не оказала влияния на ход революции и фактически стала еще одним примером непонимания и неспособности Запада противостоять Исламской революции.
Лидеры, участвовавшие в конференции, поручили генералу Хайзеру провести переговоры с шахом и заставить его покинуть Иран. Ему также было поручено предпринять шаги для координации действий правительства и армии и предотвращения капитуляции армии перед народом.
Бегство шаха
Из-за участия миллионов людей в маршах по случаю Тасуа и Ашура, падения власти в ряде городов и неэффективности военного правительства возможность выживания режима была утрачена. Шах вместе со своей семьей и огромным богатством бежал из страны 16 января 1979 года, опасаясь, что он попадет в руки народных мстителей, в то время как несколько человек, рыдая, отправились в аэропорт провожать его.
Когда новость о побеге шаха распространилась, по всей стране внезапно началось всеобщее ликование. После побега шаха многие чиновники, менеджеры и командиры покинули свои посты, и эти центры перешли в руки народа. Были созданы комитеты по защите городов и правительственных учреждений, чтобы предотвращать злоупотребления и помогать в управлении городскими делами.
Чтобы предотвратить падение монархии, был сформирован Монархичекий совет, в состав которого вошли премьер-министр, спикеры двух палат парламента, начальник штаба армии и Сейед Джалалоддин Техрани. Совет избрал Техрани своим председателем. Техрани было поручено встретиться и провести переговоры с Имамом в Париже. В Париже он объявил о своей отставке с поста председателя Совета как предварительном условии Имама, назвал Совет незаконным, подтвердил лидерство Имама и пожелал революции победы.
Бегство шаха было одним из самых важных событий в Иране за последнее столетие, потому что, когда шах покинул страну, большая часть народа практически единогласно скандировала лозунг «Смерть шаху, мир Хомейни!» и было преисполнено решимости не допустить возвращения шаха и повторения трагических событий 1953 года происходили во что бы то ни стало. После долгого изгнания он отправился в Египет и был похоронен там.
С уходом шаха режим фактически рухнул, и в руках вооруженных сил оставался только контроль над несколькими крупными городами. Народ постепенно готовился к управлению страной.
Благодаря бегству шаха была подготовлена почва для приезда Имама[28]. Правительство выступило против, поскольку знало, что с приездом Имама правительство Бахтияра, остатки монархии и структур, зависящих от Америки, окончательно рухнут. Бахтияр изо всех сил пытался задержать прибытие Имама, привлекая внимание народа, но к его словам не прислушивались. Напротив, Имам разоблачил планы американцев по отвлечению внимания исламского движения и призвал народ продолжать борьбу. Круглосуточное присутствие людей на многочисленных и разнообразных мероприятиях сводило на нет все усилия и планы правительства.
Марш Арбаин
Наступление Арбаина стало поводом для общенационального марша и требования возвращения Имама в Иран.
Многие люди из ближних и дальних городов приехали в Тегеран, и в день Арбаин состоялось шествие, еще более пышное и грандиозное, чем Ашура. Звучавшие в унисон крики «Аллах Акбар, Хомейни – Рахбар!», которые скандировались несколькими миллионами человек по всей стране, ускорили ход революции и поразили все средства массовой информации и политические круги по всему миру[29].
После выступления аятоллы доктора Бехешти на площади Азади была зачитана резолюция о проведении марша, которая была встречена одобрением народных масс, скандировавших такбир («Аллах акбар!»). В этой резолюции было официально объявлено о падении монархии и незаконности всех ее институтов, а к Имаму, как лидеру иранской нации, была обращена просьба о формировании Революционного совета и временного правительства.
В пунктах 6 и 7 резолюции говорилось:
— Исламское восстание и борьба иранской нации носит полностью исламский характер, и все слои нации искренне участвуют в ней, не имели и не имеют ни малейшей зависимости от какого-либо иностранного фактора. Наша нация всегда будет защищать подлинность ислама и целостность своей борьбы и предостерегать все свободолюбивые слои и группы от разногласий и раскола.
— Мы требуем хороших отношений со всеми странами. При условии, что их правительства не будут саботировать борьбу нашей героической нации, поскольку любой заговор с их стороны нанесет непоправимый ущерб политическим и экономическим отношениям Ирана с ними[30].
После марша Арбаин Имам направил послание, в котором выразил свою благодарность и признательность людям и сказал:
«Я, с Божьей помощью, скоро присоединюсь к вам, чтобы быть к вашим услугам»[31].
Приезд Имама Хомейни в Иран
Окончательная резолюция марша Арбаин и лозунги народа не оставляли сомнений в том, что нация объявила о своем окончательном голосовании, основанном на лидерстве Имама, его скорейшем возвращении, установлении исламского республиканского строя и ликвидации монархии. Подготовкой к приезду Имама занимался Комитет по встрече Имама, располагавшийся в здании медресе Рефах, которое находилось под контролем некоторых революционеров. С другой стороны, правительство делало все возможное, чтобы помешать возвращению Имама. Борцы с режимом продолжали настаивать на своем требовании, и каждый день во имя продвижения революции в жертву приносилось множество мучеников и раненых.
Лозунг «Бахтияр – безвольный слуга!» (Бахтияр ноукар-е биэхтияр) повторялся в революционной атмосфере страны. Из-за общественного давления, нашедшего выражение в лозунге «Горе Бахтияру, если Имам не придет завтра» (Вай бар хал-е Бахтияр агар Эмам фарда наяд), и сидячей забастовки многих священнослужителей в Тегеранском университете правительство в конце концов было вынуждено подчиниться воле народа и согласиться с возвращением Имама.
Несмотря на массовые убийства, произошедшие за несколько дней до прибытия Имама, угрозы правительства совершить военный переворот, угрозу США направить свой военно-морской флот из Средиземного моря в Персидский залив и демонстрации сторонников конституции, устроенные правительством, Комитет по встрече Имама благодаря своему планированию и организаторской работе собрал около пяти тысяч молодых людей.
В 9:30 утра 1 февраля 1979 года самолет с Имамом и его окружением на борту приземлился в аэропорту Мехрабад. Пока миллионы людей со всей страны шли 33-километровое расстояние от аэропорта до Бехешт-э Захра, автомобиль, в котором находился Имам, с большим трудом, лишь спустя три часа, въехал на Площадь мучеников в Бехешт-э Захра, где Имам произнес свою историческую речь.
В своей речи в Бехешт-э Захра Имам обрисовал общие контуры Исламской революции. Вот некоторые из важных фраз его выступления:
«… Я не могу смириться с потерями, которые постигли нашу нацию… Я не могу не отблагодарить эту нацию за то, что она отдала все на пути Божьем… Эта монархия была нелегитимна с самого начала. Более того, сам принцип монархии изначально противоречит законам разума и правам человека.
… Парламент, который был назначен без голосования, без ведома и согласия народа, является незаконным. Мы считаем это правительство незаконным… Мы делаем лишь первый шаг к победе, и, если правительство не сдастся, нация поставит его на место. Пока мы живы, мы не позволим Америке распоряжаться нашим существованием. Мы хотим, чтобы в стране была строй, порожденный нацией… При поддержке нации я врежу этому правительству по зубам… Мохаммад-Реза Пехлеви благоустроил наши кладбища, он разрушил нашу страну экономически. Мы не против радио, мы против проституции… Они отдали всю нашу нефть другим…»[32]
Эти слова вызвали широкий резонанс как внутри страны, так и за ее пределами. Падение режима было неизбежным, и для страны началась новая эра. Правительственные войска постепенно присоединились к революции, большинство солдат покинули казармы и шли по улицам вместе с народом в одном ряду с революционерами. Работники коммунальных служб, таких как водоснабжение, электроснабжение, больницы и тому подобное, работали в объеме, необходимом народу, но другие отрасли бастовали в знак протеста против режима и в знак поддержки революции.
Прибытие Имама значительно изменило политическую обстановку в стране. Шахский режим больше не мог существовать, а националистические, левые и марксистские группировки находились в очень слабом положении. Мусульманские революционные силы готовились к управлению страной.
Исламский революционный совет и Временное правительство
Чтобы предотвратить создание вакуума власти и злоупотребления со стороны оппортунистических и эклектичных течений, а также быстро организовать революционные силы, незадолго до бегства шаха группа под названием «Исламский революционный совет» начала свою тайную деятельность по приказу Имама. Среди борцов с режимом ходили слухи о создании такого совета и именах его членов, но они пытались скрыть это из-за проблем с охраной и безопасностью.
После прибытия Имама о существовании и деятельности этого совета было объявлено официально, но имена его членов не были опубликованы. Вышеупомянутый совет был консультативным собранием для управления делами страны и ходом революции. В ходе своего первого публичного и важного мероприятия Совет представил Имаму предложение Мехди Базаргана о назначении его премьер-министром[33].
4 февраля 1979 года Имам своим указом поручил Базаргану сформировать правительство и осуществить намеченную программу.
«Основываясь на предложении Революционного совета, в соответствии с шариатскими и законными правами, вытекающими из воли подавляющего большинства иранского народа, которая была выражена руководству движения в ходе больших собраний и многочисленных крупномасштабных демонстраций по всему Ирану, и основываясь на доверии, которое я испытываю к вашей твердой вере в священную школу ислама, и сведениях, полученных мною о вашем опыте участия в исламской и национальной борьбе, я настоящим назначаю Ваше превосходительство, независимо от партийной принадлежности или принадлежности к определенной группе, сформировать Временное правительство, организовать управление делами страны и, в частности, провести референдум и обратиться к голосованию народа по вопросу изменения политической системы страны на исламскую республику и формирования Учредительного собрания из числа избранных народом представителей, утвердить новую конституцию и избирать представителей народа в соответствии с новой конституцией…»[34]
Публикация этой новости стала тяжелым ударом по остаткам режима и американским властям, поскольку они потеряли все рычаги власти и не имели никакой возможности нормализовать ситуацию и вернуться к тому, что было раньше. Народ был чрезвычайно рад этому решению и выразил свое удовлетворение, в то время как оппозиция и оппозиционные группы были вынуждены хранить молчание и даже косвенно поддержать его. Поскольку поддержка народом формирования Временного правительства с участием Базаргана на посту премьер-министра была настолько широка, что ни одна группа не могла выступить против него.
8 февраля 1979 года во всех городах прошел общенациональный марш в поддержку Имама, Временного правительства и Революционного совета. Правительство Бахтияра назвало эту акцию незаконной. Бахтияр сказал:
«Я много лет хорошо знаю господина инженера Базаргана и готов пригласить его к сотрудничеству в рамках правительства, но в одной стране не может быть двух правительств. Имам Хомейни может сформировать в Куме правительство, подобное Ватикану! Но он не может назначить правительство для управления страной»[35].
Армия и революция
После бегства шаха и прихода Имама, а также провала всех планов и заговоров была создана подходящая основа для того, чтобы народные силы и армия, которые были мусульманами и были заинтересованы в независимости страны, приняли руководство Имама и Исламскую революцию и отделились от армейского командования.
Присутствие нескольких сотен офицеров и соратников Военно-воздушных сил в резиденции Имама в школе Алави 8 февраля 1979 года проложило путь к полному присоединению армии к революции.
Военная комендатура Тегерана под командованием генерал-лейтенанта Мехди Рахими, не взирая на все факты, объявило военное положение 10 февраля 1979 года с 16:00 до 8:00 утра следующего дня, намереваясь устроить массовую резню людей и разбомбить несколько важных объектов, включая резиденцию Имама. После того, как в 14:00 об этом объявили по радио, Имам немедленно объявил военное положение неконституционным и попросил людей проигнорировать заявление военного губернатора. В сообщении Имама говорилось:
«Этим братоубийством они хотят развязать иностранцам руки в стране и вернуть мародеров на их позиции. Хотя я еще не отдавал приказа о священном джихаде и стремлюсь сохранить мир и решать вопросы в соответствии с мнением народа и нормами закона, я не могу мириться с этим варварством»[36].
После того, как было опубликовано обращение Имама, люди высыпали на улицы и преградили путь любым сторонникам режима. Толпы людей направились в район, прилегающий к резиденции Имама, чтобы защитить его, а одна группа людей напала на несколько бараков, чтобы завладеть оружием. В ту ночь и до утра люди находились на улицах, и отдельные стихийно собравшиеся группы наблюдали за ситуацией, чтобы предотвратить какой-либо заговор. При содействии солдат оружие попало в руки людей, в переулках и на улицах были сформированы отряды самообороны. С помощью имамов мечетей народные отряды превратились в революционные комитеты и взяли на себя ответственность за защиту городов и противодействие контрреволюционным акциям.
Наконец, 11 февраля весь Тегеран и некоторые города стали ареной столкновений с остатками сторонников режима, и к шести часам дня все казармы, полицейские участки, тюрьмы, дворцы и административные центры были в распоряжении народа. Радио и телевидение были последними центрами, которые были захвачены народом, и в 18:00 один из борцов с режимом объявил по радио: «Это голос революции иранской нации». С появлением этого голоса в эфире все люди по всей стране возрадовались, и возглас «Аллах акбар!» эхом разнесся по всей стране.
Таким образом, началась новая глава в истории мусульманских народов и новая эра на международной арене, а также трансформация культурной, политической и экономической географии региона, которая продолжается до сих пор.
Джавад Мансури
Источник: Мансури, Джавад. Ашнайи ба энгелаб-е эслами-йе Иран. С. 202 – 233.
[1] Для дальнейшего чтения см.: Джеймс А. Билл. Лев и орёл. Заключительная глава.
[2] Али Шариати родился в 1933 году в деревне Мазинан, пригороде Мешхеда. Его отец, Мохаммад-Таги Шариати, был его первым учителем. Он закончил свое среднее образование в одной из средних школ Мешхеда, а затем поступил в педагогический колледж. В 1953 году он получил степень бакалавра литературы. В 1959 году он поступил в университет Сорбонна во Франции и в 1964 году получил докторскую степень по сравнительной лингвистике. Он начал свою политическую деятельность в Движении сопротивления после государственного переворота 1953 года и присоединился к Движению за свободу в 1961 году. С 1968 по 1973 год он преподавал и читал лекции в Хосейнийе-йе Эршад и в университетах. В 1973 году он был арестован САВАК и находился в тюрьме до 1975 года. Он умер от сердечного приступа в Лондоне 18 июня 1977 года.
[3] Чтобы продемонстрировать свой демократический имидж, режим в начале 1978 года отстранил Насири от должности президента САВАК и с отправил его почетным послом в Пакистан. Однако через несколько месяцев он был возвращен в Иран и после победы Исламской революции был казнен Революционным судом за свои преступления, которые он совершал на протяжении двадцати пяти лет.
[4] В 1977 году официальные лица САВАК провели переговоры с рядом видных политических заключенных в тюрьмах, и выводы руководства САВАК были такими: «Сейчас у нас есть проблемы. Хотя нам ничего не угрожает ни в экономическом, ни в военном отношении, ни с точки зрения безопасности, существуют внутренние политические проблемы. Если вы, религиозные люди, будете сотрудничать с правительством, то самое малое, чего добьется страна – это то, что мы не попадем в ловушку коммунистов. Если вы не будете сотрудничать, вы тоже погибнете при коммунистической власти!»
[5] Сахифе-йе Нур. Т. 1. С. 265.
[6] На этот раз Соединенные Штаты намеревались повторить тот же шаг, который они предприняли еще в 1963 году, создав так называемый «Прогрессивный центр» и наняв некоторых его агентов для создания Партии Нового Ирана («Иран-е новин») и формирования правительства Хасан-Али Мансура. Для того чтобы возглавить новое правительство, была сформирована группа, которая, по-видимому, выступала против шаха и поддерживала народ, имела университетское образование и занимавшая должности в академической сфере. Однако аппарат режима, восхваляя эту группу, раскрыл природу движения, и движение было изолировано до того, как оно смогло повлиять на более широкие социальные слои. Последний премьер-министр режима Шапур Бахтияр назначил двух членов этой группы министрами.
[7] Другие газеты отказались печатать эту статью. Только газета «Этелаат», которую редактировал Аббас Масуди, известный своей лояльностью ко двору, выступила с инициативой опубликовать ее у себя.
[8] Сахифе-йе Нур. Т. 1. С. 267. Т. 2. С. 1. Текст заявлений Имама.
[9] Об этом свидетельствуют тюремное заключение десятков женщин в 1960-х и 1970-х годах и сотни дел, связанных с заключенными женщинами в документах, оставленных САВАК.
[10] Багер Агели. Иранский исторический календарь. Т. 2. С. 339.
[11] Сахифе-йе Нур. Т. 2. С. 37.
[12] Багер Агели. Иранский исторический календарь. Т. 2. С. 354
[13] Сахифе-йе Нур. Т. 2. С. 91.
[14] После победы революции, благодаря изучению документов и аресту ряда лиц, имевших отношение к катастрофе, стали ясны ее масштабы и детали, а ряд влиятельных правительственных агентов были осуждены и наказаны Революционным судом.
[15] Хотя, формально, это было сделано путем вынесения парламенту вотума доверия, на самом деле никакого парламента не было!
[16] Календарь Исламской революции. Т. 5. С. 57 и 58.
[17] Газета «Кейхан», 05.09.1978.
[18] Дневник Исламской революции. Т. 5. С. 199.
[19] Центр документации Исламской революции. «Ужасное решение» и «Кровавая пятница». С. 10.
[20] Дневник Исламской революции. Т. 5. С. 290.
[21] Там же. С. 291. Цитируется по: Ашраф Пехлеви. Я и мой брат.
[22] В то время иранцам не требовались визы для поездок во Францию, и любой иранец мог находиться в этой стране до трех месяцев без визы.
[23] 4 ноября 1978 года в Тегеранском университете состоялась акция протеста против изгнания Имама в 1964 году. Несколько студентов собирались войти в университет, чтобы присоединиться к протестующим, когда вооруженные силы вступили с ними в столкновение, убив и ранив многих из них. По этой причине этот день был назван Днем студента.
[24] Дневник Исламской революции. Т. 7. С. 379-377.
[25] Майкл Брандт, один из директоров ЦРУ, написал в своей книге следующие строки на эту тему:
«Исламский мир веками находился под контролем западных государств. Хотя в прошлом веке большинство исламских стран, казалось бы, обрели независимость, политико-экономические и особенно культурные системы этих обществ все еще находятся под контролем Запада, и они следуют им. В 1978 году, во время Исламской революции в Иране, американцы понесли тяжелые потери. Сначала мы думали, что эта революция была естественным желанием иранской религиозной общины, религиозные лидеры которой намеревались воспользоваться ситуацией, и что с уходом шаха мы сможем постепенно привести к власти нужных нам людей и продолжить нашу политику в Иране. Но с течением времени и распространением культуры Исламской революции… мы поняли, что допустили ошибку в нашем анализе.
… Победа Исламской революции была не только результатом неправильной политики шаха по противодействию революции, но и других факторов, таких как власть ее религиозного лидера и наличие культуры мученичества, которая была создана четырнадцать столетий назад внуком Пророка, Имамом Хусейном (мир ему!), и эта культура поощряется и расширяется каждый год благодаря трауру в дни Мухаррама… Шииты более активны и динамичны, чем другие исламские течения» (Цитата из газеты «Исламская республика», 4/3/83. С. 16).
[26] Джавад Мансури. Эволюция Исламской революции. С. 330-334.
[27] Для получения дополнительной информации и детального изучения хода выполнения этой миссии см.: Секретная миссия Хайзера в Тегеране (Мемуары генерала Хайзера), перевод Мохаммад-Хосейна Адели.
[28] Именно в это время получил широкое распространение лозунг «Когда дьявол уходит, пусть войдет ангел».
[29] Информацию о глобальных последствиях этого марша можно найти в газетах от 21 и 22 января 1979 года.
[30] Джавад Мансури. Эволюционная история Исламской революции». С. 340.
[31] Там же. С. 341.
[32] Сахифе-йе Нур. Т. 5. С. 3.
[33] Хотя Имам Хомейни с 1962 года был не очень позитивного мнения о Движении за свободу Ирана и других националистах, он не хотел навязывать свои собственные взгляды первому действию правительства. Поэтому, вопреки своим собственным взглядам, он согласился с этим и в 1989 году написал в письме: «Я не был согласен с назначением господина Базаргана, но я не выступал против этого из уважения к мнению других».
[34] Сахифе-йе Нур. Т. 5. С. 27.
[35] Газеты от 20 бахмана 1357 года (9 февраля 1979 года).
[36] Сахифе-йе Нур. Т. 5, с. 69.