Мортаза Мотаххари. Взгляд на исламский экономический строй. Ч. 5. Капитализм и социализм с точки зрения ислама
Представляем вашему вниманию перевод книги «Взгляд на исламский экономический строй» выдающегося иранского мыслителя аятоллы Мортазы Мотаххари (ум. 1979), который по праву считается одним из выдающихся идеологов Исламской революции и был первым председателем Революционного совета после победы Исламской революции. Книга представляет собой собрание нескольких его статей, выступлений и заметок, посвященных теоретическим и философским аспектам экономики. Мотаххари, тщательно изучавший взгляды марксистов, в центре внимания которых находились социально-экономические проблемы общества, предпринял попытку выработать новый подход к экономике на основе исламской философии, шиитского фикха и иджтихада, а также осмыслить основы исламского экономического строя, который рассматривался, скорее, как некий идеальный проект, требовавший комплексного решения широкого спектра сложных интеллектуальных и практических задач. Не будучи экономистом по своему образованию и роду занятий, Мортаза Мотаххари тем не менее предлагает глубокий и местами очень новаторский анализ фундаментальных проблем экономической науки, не лишенный ценных прогностических выводов футурологического характера. Экономические идеи Мотаххари, к сожалению, оказались далеко на периферии интересов исследователей его наследия, отчасти потому что строились на критическом изучении трудов марксистских теоретиков, которые потеряли актуальность после распада СССР и краха социалистического лагеря, однако сегодня, на фоне кризисов современной капиталистической рыночной экономики и поиска новых парадигм развития, многие его идеи и выводы, еще недавно казавшиеся многим идеалистичными или даже наивными, приобретают очень свежее звучание и перекликаются с рассуждениями современных авторов.
Капитализм и социализм с точки зрения ислама
Что касается капитализма и социализма, то с точки зрения их совместимости или несовместимости с исламом, необходимо поставить вопрос следующим образом: капитализм в современном мире – это новое и беспрецедентное явление, которому не более двух-трех столетий, и это новое экономическое и социальное явление, которое является продуктом прогресса и продвижения новых технологий, следовательно, должно рассматриваться отдельно как некий новый вопрос. Современные факихи обсуждали и обсуждают в большей или меньшей степени вопросы банковского дела, страхования, чеков и векселей как новые проблемы, но они не обращают внимания на тот факт, что во главе угла стоит сам капитализм, который является главенствующей из новых проблем, потому что изначально считается, что капитализм – это какой-то старый-престарый вопрос, для решения которого исламский закон установил границы и нормы. Торговля, аренда, недвижимость, музара‘а, мудараба, мусакат, товарищества (ширкат) – все это капитализм, для которого в исламе существуют правила и предписания, но это не имеет никакого отношения к тому, должен ли быть капитал больше или меньше. Однако суть дела не в этом, новый капитализм – это отдельное, независимое и беспрецедентное явление, и его следует оценивать отдельно и независимо, точно так же, как торговля в новом капиталистическом мире может отличаться по своей природе от простой старой торговли. Этот вопрос необходимо изучать с точки зрения принципов экономики, поскольку утверждается, что новый капитализм – это разновидность эксплуатации, форма неоправданного вымогательства, сделка, в ходе которой одна сторона забирает продукт труда другой бесплатно. При новом капитализме вопрос состоит не в том, честен капиталист или несправедлив, а в том, что если капиталист хочет предоставить рабочему его истинные права, он должен полностью отказаться от прибыли, а такого капиталиста в мире никогда не найдется. Если же он хочет получать прибыль, то, независимо от того, сколько он получает, это будет воровством и присвоением чужого.
Главное отличие нового капитализма (capitalism) от старого капитализма и, прежде всего, социализма заключается в том, что капиталист покупает рабочую силу работника для продажи, а не для своих личных нужд, и создает прибавочную стоимость с помощью этой рабочей силы. Прибавочная стоимость, которая является продуктом рабочей силы работника и, естественно, принадлежит ему, – это и есть та прибыль, которую получает работодатель. Вот почему говорят, что современный капитализм – это то же самое, что эксплуатация работника.
В прошлом наймом (иджара) считалось то, что работник продавал продукт своего труда или рабочую силу кому-то другому, кто в этом нуждался, а другой человек продавал продукт по реальной рыночной цене. В мудараба, можно сказать, работает и капитал, и работник: каждый из них получает свою долю в соответствии с договором. В музара‘а работает и земля, и работник: каждый из них получает свою долю. В конце концов, владельцу денежных средств или земли не нужно покупать рабочую силу рабочего и продавать продукт его труда по более высокой цене (хотя в некапиталистических режимах мудараба и музара‘а также вызывают нарекания у некоторых господ в соответствии с их принципами[1]. В будущем мы, если на то будет воля Аллаха, поговорим на эту тему).
Аргумент, который был выдвинут по этому поводу, состоит из двух посылок:
- Ценность любой вещи зависит от объема работы, которая была проделана над ней, то есть, во-первых, ценность и стоимость определяются трудом, а во-вторых, количество и степень ценности зависят от объема и масштабов работы, которая выполняется над этим продуктом.
- Прибыль, которую получает работодатель, является результатом работы, проделанной работником, и, естественным образом, принадлежит ему. Эта прибыль представляет собой прибавочную стоимость, которая добавляется к заработной плате, и капиталист присваивает ее себе без всякой причины.
Первая посылка – это теория, которая была высказана учеными классической экономической школы, такими как Адам Смит и Рикардо, а Карл Маркс следовал за ними. Однако вторая теория, теория прибавочной стоимости, по-видимому, является одной из собственных новаций Карла Маркса (хотя можно сказать, что вторая точка зрения является необходимым и ясным следствием первой). Однако, что касается самой ценности, то есть о происхождении ценности: относительно ценности можно высказать несколько мнений[2]:
А) Ценность объектов является их имманентным свойством. Некоторые вещи ценны по своей сути, а некоторые по своей сути ничего не стоят. Ценные вещи также по своей сути отличаются друг от друга. Ценность объектов связана с их сущностью и природой.
Эта теория неизбежно является ложной, поскольку ценность объектов не связана с вещами как таковыми, например, такими свойствами, как вес, объем и прочность. Она связана с вещами в той мере, в какой они связаны с людьми. Если нет человека, то ценность не означает, что вещи могут быть оценены.
Б) Ценность объектов является чисто конвенциональной и условной. Ценность вещей никоим образом не связана с одним из присущих им свойств или их побочными и случайными атрибутами, такими как их форма и внешний вид, которыми они обладают естественным образом или в результате действий человека. Более того, если человек условно вводит многие другие вещи, такие как главенство, подчинение и брак, и может также ценить их противоположность или их отсутствие, то так же обстоит дело и с ценностями. Эта точка зрения противоположна предыдущей.
Это мнение также ложно, хотя в случае с деньгами, и особенно с бумажными деньгами, можно сказать, что они имеют условную ценность, но в случае со всеми вещами нельзя сказать, что ценности являются кредитными и общепринятыми.
Ценность и стоимость, а также степени ценности не являются имманентными свойствами вещей, что означало бы, что они являются реальными атрибутами вещей, существуют сами по себе и независимо от человека, и не являются условными, что означало бы, что они являются чисто конвенциональными и не связаны с фактическим положением вещей, а скорее представляют собой атрибут, который, с одной стороны, связан с фактическим состоянием вещи, то есть с онтологически заданным свойством вещей с точки зрения их родовой принадлежности и сущности или с точки зрения их случайных или акцидентных признаков, и вещи становятся ценными благодаря эффекту, который они оказывает (а не благодаря действию, которое было выполнено при их создании), а с другой стороны, связан с человеком, то есть связь с человеком является источником выделения этого атрибута. С этой точки зрения ценность подобна полезности или мягкости, которые являются дополнительными атрибутами, но в то же время она не идентична полезности и мягкости, потому что полезность и мягкость не могут увеличиваться или уменьшаться вместе с человеком, но ценность не такова. Ценность, цена, стоимость, как бы мы это еще ни называли, колеблется, и эти колебания, безусловно, не связаны с полезностью. Степень полезности не меняется. Спрос и предложение не влияют на полезность, но они влияют на ценность и цену. Однако на эти возражения можно ответить, что ценность – это реальный атрибут, но не с точки зрения ценности вещей как таковых, а с точки зрения ценности вещей для человека. Конечно, ценность тождественна не полезности, а скорее полезности и человеческой потребности, а поскольку потребность человека направлена на вид товара, а не какой-то конкретный товар, то чем больше увеличивается обилие и предложение товара, тем меньше становится потребность человека в товаре, а его ценность снижается до такой степени, что, если бы он стал вездесущим, как воздух, он был бы полностью лишен ценности. Обилие и большое предложение подобны расширению поверхности опоры тела: чем она больше, тем больше распределяется сила тяжести, и чем она меньше, тем большее давление направлено в одну точку. Эта сила – способность людей обращать внимание и покупать, и правильнее было бы сказать, что ценность обусловлена двумя вещами: тем, что вещь полезна и необходима, и тем, что она недоступна, то есть монополизирована другими, и чем больше товара, тем больше само его обилие неизбежно вырывает его из рук владельца этого товара и выводит его на рынок. Эта точка зрения согласуется с мнением о роли спроса и предложения при определении цены, которое будет рассмотрено позже.
В) Третий взгляд на ценность заключается в том, что ценность – это функция полезности, и чем полезнее вещи, тем более ценными они обязательно становятся. Эта теория также является ошибочной, потому что, во-первых, как мы сказали, если ценность означает полезность или, по крайней мере, зависит от полезности на все 100%, то она не должна колебаться в зависимости от спроса и предложения. Кроме того, как мы видим, многие вещи, такие как хлеб и вода, даже будучи более необходимыми, стоят дешевле, но некоторые другие вещи, такие как духи и предметы женской роскоши, будучи предметами роскоши и не столь необходимыми, стоят в сотни раз дороже хлеба.
Г) Источником ценности являются полезность и потребность, а также недоступность. (недоступность – это дефицит или исключительность, которые мы рассматривали ранее, а также говорили о разнице между ними), другими словами: спрос и предложение. Это то, о чем мы упоминали ранее, и мы также цитировали «Принципы экономики» Нушина и критиковали их на их собственном языке. Результат их критики[3] таков: если это так, то оба товара, которые одинаково необходимы и пользуются спросом, а также одинаково доступны и поступают на рынок, должны иметь одинаковую цену. Например, в каждом доме нужны и ножницы, и швейная машинка, а потому спрос на то и другое равен, но спрос на ножницы больше, и на рынке и то, и другое имеется в изобилии, а потому цена на них должна быть одинаковой, но это не так. Причина разницы в цене швейной машинки и ножниц заключается в разнице объема работы, которая была проделана над ними. Следовательно, ценность и цена не зависят от спроса и предложения. Кроме того, мы видим, что ценность и цена влияют на спрос и предложение. Если цена на вещь высока, это приводит к увеличению предложения и снижению спроса, а если стоимость, наоборот, низкая, это сокращает предложение и увеличивает спрос. Как же тогда можно назвать то, что влияет на спрос и предложение, ее следствием?
Д) Источником стоимости является только труд. Величина стоимости также зависит от объема труда, прилагаемого к производству товара. Это точка зрения, высказанная Адамом Смитом и Рикардо и принятая Карлом Марксом.
Против этой точки зрения имеется несколько возражений:
Во-первых, если труд является единственным источником стоимости, а стоимость на самом деле представляет собой количество труда, затрачиваемого на производство товара, то почему и по какой причине спрос и предложение вызывают колебания стоимости? Сторонники концепции «ценность = труд» просто говорят: «Спрос и предложение колеблются вокруг определенного уровня, но они никогда не определяют этот уровень, труд сам определяет этот уровень». В «Принципах экономики» Нушин, на странице 23, приведя цитату о неосознанному регулировании трудовых отношений в обществе обмена и подвергнув ее критике, пишет: «… В ходе этого неосознанного регулирования редко случается так, что цена товара на самом деле равна его стоимости. Таким образом, мы видим, что в экономике, основанной на обмене, баланс, который должен быть установлен в ходе производственных отношений (баланс количества работы), устанавливается в результате обмена товарами, путем неосознанного регулирования, а следовательно этот баланс никогда не бывает фиксированным и неизменным…»
На самом деле, это и есть то самое оправдание, которое приводится здесь в ответ на возражения, выдвигаемые против принципа «ценность = труд». Ранее в этой книге было сказано, что законы, управляющие экономикой, как и законы природы, неоспоримы и нерушимы, и если верно, что труд создает стоимость, а стоимость на 100% зависит от количества труда, то невозможно, чтобы равновесие между производственными отношениями и количеством труда было нарушено.
Во-вторых, труд является причиной и создателем ценности, а не тождественен ей[4]. Труд также является одной из причин создания ценности, но не единственной, то есть труд приводит к тому, что вещь становится полезной, удовлетворяет потребность и приобретает такое свойство, что является полезным для человечества. Если бы вещь была такой по своей сути или если бы человек мог привести вещь в такое состояние, прочитав заклинание, то эта вещь все равно имела бы ценность, при условии, что она не была бы доступной каждому, и ее можно было бы распределить и монополизировать. И причина, по которой то, над чем работали больше, стоит дороже, чем то, над чем работали меньше, хотя и то, и другое полезно, необходимо и одинаково доступно, заключается в том, что то, что эта вещь требует больше труда, например швейная машинка, потенциально встречается реже, чем то, что требует меньше труда, например ножницы, потому что предполагается, что человеческий труд делает их ценными, то есть полезными, но, с другой стороны, человек подчиняется закону легкости и простоты, всегда стремясь создать что-то ценное, то есть сделать из этого полезный предмет, требующий меньше трудовых затрат. Таким образом, человек в большей мере готов к такой работе, которая становится для него первостепенной, и он готов к другим работам в зависимости от их легкости или сложности, и только путем ее удорожания можно предотвратить ее нехватку.
Помимо легкости и удобства, безопасности, благородства и соответствия совести, свою роль играет соответствие личным вкусам или привычкам. Почему контрабандные товары стоят дорого? Потому что это игра с жизнью. Почему нечестная работа приносит больше денег? Потому что она ненавистна природе человека. Почему некоторые виды работ имеются в изобилии, несмотря на их тяжесть? Потому что люди к ним привыкли или потому, что они кому-то нравятся.
Таким образом, нарушение, которое мы процитировали у сторонников принципа «ценность = труд», противоречит теории «ценность тождественна полезности и недоступности» или «закону спроса и предложения».
В-третьих, если стоимость зависит от количества труда, то в чем причина высокой цены на «драгоценные камни»? То же самое можно сказать и о драгоценных металлах. Само золото, которое является основной валютой, является нарушением теории «стоимость = труд». В «Принципах экономики» Нушина, на странице 42, говорится: «Золотая монета – это товар, имеющий определенную ценность…» Являются ли драгоценные камни в мире дорогими потому, что над ними было проделано больше работы? Связана ли ценность «Дерианура» и «Кохинура» с тем, что над ними проделана огромная работа?
В-четвертых, почему товар внезапно теряет ценность, когда появляется новый товар, более полезный, эстетически приятный и т.д.? Независимо от того, отличается ли новый товар по материалу от старого, например, хлопчатобумажные и нейлоновые носки, или в новый товар были внесены какие-то новшества, которые сделали его более полезным, как правило, различные инновации в промышленном оборудовании, например, в автомобилях[5].
В-пятых, если два человека выполняют работу вместе и в одинаковом объеме, но один из них, благодаря своей врожденной инициативности, делает это лучше, его работа становится более ценной.
В-шестых, многие вещи имеют ценность без какого-либо воздействия на них человека, например, рыба, лесная древесина, лесные плоды и дикорастущие лекарства. Их цена несоизмерима с усилиями, затрачиваемыми на то, чтобы сделать их доступными, но единственное, что власти или правительства сделали с некоторыми из них, так это предотвратили их общественное использование.
В-седьмых, иногда на два натуральных продукта, таких как ячмень и пшеница, тратится одинаковое количество энергии, и все же их ценность различна. Если сказать, что согласно естественному закону «меньше усилий – больше прибыли», человек не может тратить свою энергию на менее прибыльную работу, учитывая, что одна из двух работ более прибыльна, то как он может выращивать ячмень в приведенном выше примере? Ответ таков: это происходит в том случае, если условия для обеих работ одинаковы во всех отношениях, но иногда, в силу условий места или времени, в том месте или в то время, когда возможно производить менее прибыльный продукт, невозможно производить более прибыльный продукт. Например, земля может быть непригодна для выращивания пшеницы или свеклы, или необходимой воды, которая поступает бесплатно с гор, может быть недостаточно для получения прибыльного урожая, или время, которое фермер тратит на выращивание низкорентабельного урожая, не подходит для получения высокорентабельного урожая, и фермер вынужден заниматься другой работой, которая выходит за рамки этих ограничений. Известно даже, что фермер долгими зимними ночами проводит время за прядением хлопка, которое может позволить себе даже бедная пожилая женщина, и для такого фермера это может стоить не более одного риала в час, в то время как его дневная работа в пустыне стоит не менее десяти риалов в час. Почему? Потому что ночью, сидя у себя дома перед жаровней, он не может выполнять никакой другой продуктивной работы.
В-восьмых, еще одна причина, по которой ценность связана с эффектом работы, то есть с удобством использования, а не с количеством затраченного труда, заключается в том, что человек в силу особой ситуации может быть вынужден тратить много энергии на выполнение небольшой задачи, но только потому, что эффект от его работы невелик, его труд имеет меньшую ценность, например, человеку с заячьей губой поручают дуть, паралитику – разносить письма, а слабовидящему – наблюдать.
В-девятых, в теории «ценность = труд» труд рассматривается только с материальной точки зрения и с точки зрения затрат энергии, иначе говоря, с точки зрения общего аспекта животных и носильщиков грузов[6]. Ценность и важность работы оцениваются пропорционально количеству энергии, которое обычно требуется для ее создания, а аспекты, которые человек создает лучше и прекраснее с помощью духовной силы, то есть благодаря инициативе, а также с помощью интеллекта, таланта и вкуса, не принимаются во внимание. Если бы вся работа была похожа на труд разнорабочего, дело обстояло бы именно так. Так называемая простая работа является именно таковой, но работа высокого человеческого уровня не такова. Зависит ли ценность произведений письменности, живописи, каллиграфии, резьбы по дереву, инкрустации и декоративной плитки от количества затраченного на них труда? Если бы, например, Хафиз и Саади захотели воспользоваться авторскими правами на свои книги и разбогатеть, то было ли бы это обусловлено проделанной ими большой работой или новаторством и вдохновением, которые они получили?
В-десятых, сторонники принципа «ценность = труд» считают само собой разумеющимся, что человек всегда стремится получить больше прибыли от своих усилий, и поэтому для него невозможно сменить более прибыльную работу на менее прибыльную, однако это не соответствует действительности. Эта точка зрения основана на историческом материализме, который исходит из факта, что основным мотивом человека в любом производстве или трудовой деятельности являются экономические интересы, тогда как экономические интересы являются лишь одним из мотивов человека. В экономических работах часто бывает так, что главной целью является получение материальной выгоды, но в других работах, которые также имеют экономическую ценность, часто имеет место обратное. Например, большинство учителей согласились на свою работу не потому, что они зарабатывают больше, а потому, что они ее любят. Некоторые фермеры, в дополнение к прибыльным культурам, также выращивают трудоемкие, низкорентабельные и пробные культуры только потому, что считают почетным выращивать все виды культур на своей ферме. Среди авторов или художников есть работы, которые пользуются популярностью и требуют меньше усилий, а есть работы, которые имеют особое назначение, но требуют экстраординарных усилий. С экономической точки зрения, первое более экономично, но автор или художник никогда не захочет тратить все свое время на простую и прибыльную работу. Покойный Кумми написал книгу «Мафатих» за несколько месяцев, а «Сафинат аль-Бихар» – за 25 лет. «Сафинат аль-Бихар» стоит почти в сто раз дороже «Мафатих», а ее прибыль составляет одну сотую от «Мафатих» (если бы автор расситывал получать за них гонорары), но автор никогда не захотел бы тратить свое время на такие работы, как «Мафатих». Сам автор этих строк, потратил меньше времени на «Истории о правдивых» («Дастан-е растан»), получив большую прибыль, чем за преподавание «Аль-Асфар» или написание «Принципов философии», на которые я потратил больше времени. Однако автор никогда не стремится направлять свою деятельность исключительно на получение экономической выгоды.
Одно из важных возражений против принципа «ценность = труд» заключается в том, что в человеческой деятельности придается слишком большое значение материальному аспекту и стремлению к экономической прибыли, как если бы вся работа рассматривалась как наемный труд разнорабочего, в то время как при занятии этой работой ручной труд приносит больше пользы не по причине больших затрат энергии, а из-за большей ловкости и изобретательности прораба.
В-одиннадцатых, теория «ценность любой вещи равна труду, затраченному на ее производство», пренебрегает активной ролью природы, которая способна производить в десятки и даже сотни раз больше труда, затраченного на это, и, как сказано в Священном Коране: «Притчей о тех, кто расходует свое имущество на пути Аллаха, является притча о зерне, из которого выросло семь колосьев, и в каждом колосе — по сто зерен»[7]. В лучшем случае теория «ценность = труд» справедлива для неживой природы и неодушевленных предметов, таких как дома, фабрики, обувь, головные уборы и т.д., но она неверна для живой природы. Живая природа, как говорили физиократы, производит больше, чем на нее затрачивается[8], особенно шедевры природы. Можно ли сказать, что ценность мяса в теле жеребенка или породистой лошади обязательно эквивалентна количеству соломы, ячменя и травы, которые съело животное? Это все равно, что сказать, что ценность красивого телосложения, глаз, бровей и очаровательного лица равна затратам, затраченным на их создание, тогда как человек готов тратить на это миллионы риалов, и если, подобно Хафизу, он не имеет ни гроша, то говорит:
«Это город, полный очарования, и со всех шести сторон там красавицы.
У меня ничего нет, а иначе я купил бы сразу всех шестерых.
Шираз – это рудник рубинов и копи красоты.
У меня нет ни гроша за душой, а потому я в замешательстве».
И по этой причине, как мы уже говорили, никогда нельзя сказать, что стоимость рабочей силы равна расходам на ее производство[9].
Согласно представлению «ценность = труд», реальная стоимость рабочей силы работника обязательно должна считаться равной его прожиточному минимуму, иначе общее правило «ценность = труд» в случае с этим конкретным товаром, рабочей силой, было бы нарушено. Следовательно, «железный закон заработной платы», который изобрели и подтвердили Мальтус и другие[10] , следует считать справедливым законом. Они утверждают, что создается прибавочная стоимость, которая не является результатом действий работодателя, и что работодатель забирает ее себе. Работодатель не виноват в том, что платит работнику меньше фактической заработной платы, его преступление заключается в том, что он забирает прибавочную стоимость бесплатно, тогда как прибавочная стоимость продукта – это то, что, по мнению этих товарищей, работодатель купил по справедливой цене, так почему же работодателя следует считать притеснителем и эксплуататором? Если кто-то, например, покупает корову или овцу по справедливой цене и получает прибыль от производства их молока, превышающую количество труда, которое он потратил на их производство, следует ли считать его притеснителем и дармоедом?! Теория прибавочной стоимости Маркса не доказывает, что работодатель является эксплуататором, более того, она доказывает, что работодатель не является эксплуататором. Тогда мы можем считать работодателя эксплуататором, если оцениваем заработную плату работника с точки зрения результатов его труда, а не с точки зрения причин создания его рабочей силы. Если мы оценим ее через призму эффекта от его труда, то мы можем утверждать, что реальный размер заработной платы работника должна расти пропорционально избыточному производству, а право живой природы должно быть защищено вопреки праву неживой природы.
Приведенное выше утверждение можно считать двенадцатым аргументов, опровергающим теорию «стоимость = труд», путем утверждения, что если стоимость чего-либо равна труду, который был затрачен на его создание, необходимо, чтобы стоимость рабочей силы была равна расходам работника, но не превышала их. Следовательно, необходимо, чтобы «железный закон заработной платы» был справедливым, и чтобы работодатель имел право на прибавочную стоимость и не совершал несправедливого поступка.
В целом, теория «ценность = количество затраченной энергии с точки зрения соотношения реального объема работы и права на получение прибыли» является теорией, направленной против рабочих.
В книге «История экономических идей», переведенной доктором Хушангом Нахаванди, Луи Боден критикует теорию стоимости Маркса, но в меньшей степени, чем это сделали мы. Среди дополнений есть одно, в котором говорится: «Суть теории Маркса заключается в том, что в основе ценности лежит только ручной труд, и что только человеческая рука может быть создателем ценности, а не изобретение, организация или управление»[11].
Это утверждение является новым с точки зрения природы организации и управления, создающей ценность, поскольку, хотя мы и признаем, что источником ценности является труд, мы должны признать, что организация и управление влияют на формирование рабочей силы. На странице 143 этой книги говорится: «Труд сам по себе не создает ценности. Неприятная, уродливая картина не имеет никакой ценности, даже если на ее создание были потрачены долгие часы».
Это утверждение не так уж ново, оно лишь подтверждает высказанную нами ранее точку зрения о том, что труд не равен стоимости, но создает ценность точно так же, как ее создают материал, форма и инициатива. Истинная ценность – это полезность и необходимость на фоне отсутствия общедоступности и дешевизны, другими словами, на фоне дефицита или, иначе говоря, возможности присвоения и исключительного владения.
Также на той же странице он говорит: «Логичный вывод из теории Маркса заключается в том, что стоимость не меняется с течением времени, но все мы знаем, что это не так. Хорошее вино становится более ценным с течением времени, в то время как…»
Это возражение следует разделить на два: первое заключается в том, что фактор времени, так сказать, создает ценность в виде древности, такой как антиквариат, старые монеты, старые рукописи, старые здания и тому подобное. Другая причина заключается в том, что сама природа со временем оказывает на продукт воздействие, повышающее его ценность. К таким продуктам относятся старые соленые огурцы, чеснок семилетней выдержки и так далее.
Оказывается, мертвая природа (конечно же, именно природа, а не промышленность) также производит ценность, как и живая природа, благодаря тому, что она действует, с той разницей, что живая природа производит и приумножает подобное, в то время как неживая природа производит только качественные изменения.
Из всего сказанного становится ясно, что ценность не является имманентным свойством вещей, таким как атрибуты вещей как таковых, и не является чем-то условным и конвенциональным. Ценность в своей основе вытекает из полезности, которая является источником спроса, в сочетании с редкостью вещи, но, конечно же, редкость, источником которой является способность к овладению и монополизации. Однако степень ценности, то есть конкретная цена, зависит от объема спроса и количества дефицитных и недефицитных товаров, то есть от его доступности или недоступности. Труд относится к предложению и обеспечению доступности, с одной стороны, и к тому, чтобы делать вещи полезными и востребованными, с другой стороны, но не оказывает свое воздействие параллельно им, как было сказано ранее.
Что касается второго вопроса, то есть вопроса о прибавочной стоимости.
В прошлом мы говорили, что если будет доказано, что капитализм требует, чтобы работодатель получал прибыль, которая на 100% принадлежит работнику, это не может быть законным. Социалисты стремились доказать это с помощью конкретных аргументов. (Мы сами, в дальнейшем, будем говорить о нелегитимности капитализма). Согласно социалистической гипотезе, доказательство этого зависит от доказательства двух других вещей: во-первых, того, что ценность любой вещи эквивалентна проделанной над ней работе, а во-вторых, прибавочная стоимость, возникающая при капитализме, обусловлена исключительно рабочей силой, тогда средства производства не влияют на прибавочную стоимость.
Мы признали первый принцип ошибочным, поэтому нам не нужно опровергать взгляды Маркса на прибавочную стоимость, но пока мы будем основываться на принятии первого принципа, который ввели Адам Смит и Рикардо, а Маркс лишь последовал за ними, то есть будем признавать, что ценность любой вещи обусловлена работой, которая была проделана над ней, и эквивалентна объему этой работы. Теперь давайте посмотрим, что происходит с прибавочной стоимостью? Здесь, на наш взгляд, следует обсудить несколько моментов:
А) Является ли использование рабочей силы с целью продажи и использования ее продукта, другими словами, использование прибавочной стоимости, характерной чертой нового капитализма или это было даже в старой простой экономической системе? И если так было и в древности, то какова главная характеристика нового капитализма? Другими словами, в чем заключается отличительная черта нового экономического режима?
Б) Если ценность всего зависит от работы, которая была проделана над вещью, и равна объему этой работы, то эквивалентна ли способность любой вещи создавать ценность ценности самой этой вещи? Или же что-то может создавать ценность, превышающую стоимость этой вещи? Другими словами, превышает ли она объем работы, проделанной при ее создании? Выражаясь иначе, является ли объем работы, проделанной над вещами, в лучшем случае равным объему работы, который был в них заложен, и способна ли каждая вещь передавать другой только объем работы, заключенный в ней самой, или она способна передавать другой вещи больше, чем объем труда, который был потрачен на нее? Другими словами, если выражаться терминами марксистов, ценность вещей постоянна или изменчива? Или есть третий вариант, и мы должны учитывать нюансы, а именно то, что некоторые вещи не способны на это, а некоторые другие способны. Если это так, то в чем секрет этого различия?
В) Представляет ли теория прибавочной стоимости Карла Маркса капитализм как нечто несправедливое или, наоборот, как нечто справедливое? Другими словами, оправдал ли Маркс и очистил ли капитализм с моральной и юридической точек зрения и исправил ли «железный закон заработной платы», или он доказал, что они являются несправедливыми?
Г) На наш взгляд, прибавочная стоимость связана с несправедливостью заработной платы, с одной стороны, с эксплуатацией потребителя – с другой, а с третьей стороны – с машинами.
Д) Является ли прибыль, которую получает торговец, частью прибавочной стоимости производителя, как говорят социалисты, и, следовательно, торговец эксплуатирует производителя, или же прибыль, которую он получает, если она превышает количество затраченного им труда и инициативы, является эксплуатацией потребителя, а не его долей в прибавочной стоимости производителя (или имеет место и то, и другое)?
Социалисты, исходя из своего принципа, что все продается по реальной цене и что реальную стоимость определяет рынок, вынуждены рассматривать неправомерную прибыль от торговли как посягательство на права производителей, и только. Однако, по нашему мнению, которое с этим не совпадает, неправомерная прибыль продавца может быть нарушением прав производителя, а может быть, и нарушением прав потребителя.
Е)[12] Истоки прибавочной стоимости при современном капитализме следует искать в технике и промышленности как таковой. Именно изобретатели смогли создать инструменты, которые могут производить в сотни и даже миллионы раз больше труда, чем было затрачено на их создание, и использовать природу. Капиталист, покупая и используя продукт науки, который является результатом гения ученого и общественного прогресса, принадлежа обществу, а не отдельному человеку[13], с другой стороны, нанимает рабочую силу и получает огромную прибыль. Корень преступности современного капитализма, а также и торговли, поскольку она связана с производством, следует искать в присвоении инструментов, которые принадлежат обществу и не могут быть куплены или проданы. Только таким образом социализм может быть оправдан[14]. Эти инструменты бывают двух типов: природные инструменты и ресурсы и промышленные инструменты и ресурсы. По этой причине социализм мог существовать как в прошлом (благодаря природным ресурсам), так и в настоящем (когда добавились и промышленные ресурсы).
Что касается первого типа: хотя социалисты утверждают, что прибавочная стоимость за счет купли-продажи рабочей силы является характерной чертой современного капитализма, как упоминалось ранее, по нашему мнению, она также существовала и в прошлом. Ковровые и текстильные фабрики, ювелирные и гравировальные станки и даже крупные швейные, сапожные фабрики и прочие – все они нанимали и использовали некоторое количество рабочих, платили им определенную заработную плату и торговали их трудом. То же самое получило развитие в современную эпоху, в эпоху машин. Простое развитие и количественные изменения не меняют природу объекта до тех пор, пока они не приводят к качественным изменениям.
Главная характеристика капитализма
По нашему мнению, главной характеристикой капитализма, которая делает его новой проблемой с точки зрения фикха и иджтихада, является вмешательство машины. Машинизм – это не просто развитие орудий труда, когда человек находит более совершенные инструменты для своей работы, но новая техника и индустрия машин, в дополнение к совершенствованию инструментов, заменяют человека машинами.
Машина – это воплощение человеческой мысли, воли и могущества как человека, воплощение эволюции человеческого общества, воплощение человеческой исторической цивилизации, результат огромных интеллектуальных усилий человечества за несколько тысячелетий. Машина – это преемница человека, а не орудие труда, это искусственный человек. Машина прядет пряжу и ткет ткань вместо человека. Машина пашет и собирает урожай. Машина вяжет носки. Машина пишет. Машина шьет. Машина просеивает. Машина выполняет работу, которую человек привык выполнять своим непосредственным сознанием. Машинизм не предплагает, что он дополняет ручные орудия труда человека, например, дает ему лучшую лопату, лучший контейнер, лучший нож или лучшие ножницы. Дело даже не в том, что он использовал силу природы вместо физической силы человека, и его единственная задача – перемещать или толкать инструмент, который человек должен перемещать или толкать своей собственной рукой, например, когда его толкает и перемещает машина. Нет, это еще не все, машина выполняет всю работу человека более точно, с большей эффективностью и производительностью[15]. В прошлом такого не было. В прошлом капиталист только покупал рабочую силу, снабжал ее простыми инструментами и торговал продуктом труда рабочего, но сегодня он покупает машины, и машина способна работать в сто раз больше, чем рабочий. Машины заняли место человека. Машина – это металлический человек. Машина способна создавать прибавочную стоимость, стоимость, в сотни раз превышающую количество труда, затраченного на ее производство. Машина – законный раб человеческого общества. Таким образом, реальность прямо противоположна мнению Карла Маркса о том, что машина представляет собой, скорее, переменный капитал, а не рабочую силу, и в то же время, как мы укажем позже, именно этот подход составляет основу и фундаментальный принцип, оправдывающий социализм. Главной характеристикой современного капитализма является то, что капиталист предоставляет в его распоряжение машину, обладающую этой огромной мощью, при этом он не является ни создателем, ни изобретателем машины, а только ее покупателем и владельцем.
Может ли такой ресурс находиться в частной собственности? Или он должен находиться в общей собственности, как и другие природные ресурсы? Машина обладает такой производственной мощью, что она заменила непосредственное сознание человека, в дополнение к огромной силе металла, пара, электричества и т.д. Фактически, это человек с металлическими мускулами и силой электричества и пара. На самом деле, именно сознание изобретателя выполняет всю эту работу с помощью этого инструмента. Машина – это воплощение мысли и сознания изобретателя, другими словами, воплощение прогресса, совершенствования и эволюции общества, которое было предоставлено в распоряжение капиталиста. Машина – это не просто кусок металла, вроде ножа, который является порождением естественного интеллекта отдельного человека, это не просто кусок дерева, вырубленный в лесу и не имеющий отношение к обществу и даже к человеку. Машина, которая работает, на самом деле является мозгом какого-нибудь ученого, работающего с металлическими инструментами, даже мозгом общества и прогрессом общества, и, наконец, обществом как таковым, которое стало машиной и работает в форме машины на протяжении сотен веков, это гений человеческого общества на протяжении всей его истории, который принял такую форму.
Именно здесь мы можем утверждать, что социализм Маркса перевернул всё с ног на голову: вместо того, чтобы стоять ногами на земле и задирать голову к небу, он стоит головой к земле и задирать к небу ноги. Марксистский социализм основан на принципе, что машины – это постоянный капитал, а рабочая сила – переменный капитал, но он не в состоянии доказать, почему рабочая сила, или сила человеческой руки, является переменным капиталом, а машины – постоянным капиталом, когда в соответствии с принципом «стоимость = труд», стоимость и того, и другого равна труду, затраченному на их производство, и любая вещь, согласно материалистическим принципам этих товарищей, максимум, способна производить только тот труд, который был на нее потрачен. Однако социализм, фундамент которого сейчас закладывается, основан на принципе преобразования машинного капитала.
Марксистский социализм, в лучшем случае, утверждает, что капиталист получает прибыль незаконным путем, но почему его капитал должен быть отобран у него и передан обществу?! Ответа на этот вопрос нет, тогда как, согласно этому социализму, причина в том, что машина принадлежит обществу, и отдельный человек вообще не может стать ее владельцем. Более того, как мы уже говорили ранее и объясним позже, социализм Маркса выставляет капитализм справедливым, а не несправедливым.
Что касается второй части: тот факт, что вещи могут создавать ровно столько работы, сколько затрачено на них, если рассматривать затраченный на них труд, является философским вопросом и связан с законом Лавуазье, который гласит: «Ничто не возникает, и ничто никуда не исчезает. Возникновение и исчезновение представляет собой соединение и распад, тогда как совокупность вещества и энергии имеет постоянную величину». Однако, с другой стороны, принцип Лавуазье в наибольшей степени применим к неживой природе, а не к живой. Мы кратко обсудили этот вопрос в статье «Первостепенность души»[16], а также процитировали статью из книги «Введение в философию» Освальда Кюльпе. С другой стороны, это правило, при условии его корректности, относится к абсолютному объему работы, затрачиваемой природой на создание вещей. Например, когда создается сталь, в природе на это уходят годы работы, если не столетия, прежде чем сталь будет создана. Конечно, объем работы, который человек выполняет во время добычи, переработки, выплавки и других работ, незначителен по сравнению с объемом работы, проделанной над сталью природой. [Если предположить правильность этого правила], общая работа, которую выполняет сталь, равна общей работе, которая была затрачена на ее производство и создание, но работа, которая была затрачена на производство стали, не ограничивается работой, которая полезна для человека, то есть работой, которая создает ценность. Нет никаких причин, по которым сталь могла бы выполнять в сотни, если не в тысячи раз больше работы, чем человек, на благо человека, точно так же, как простые инструменты, такие как лопаты, топоры, деревянные балки, кожа и шнурки для ботинок, выполняют работу, которая не равна той работе, которую человек проделал над ними. В конце концов, вопрос в том, равна ли ценность чего-либо ценности вещей, которые были использованы для их создания? И мы не принимаем принцип, согласно которому ценность предметов зависит от количества труда, затраченного на их создание, а скорее, исходим из того, какое воздействие они оказывают на людей, в дополнение к их редкости и способности быть монополизированными.
Что касается третьей части: по нашему мнению, Карл Маркс выставил капитализм, скорее, справедливым, нежели несправедливым, он оправдал и очистил его. В книге «Мнения величайших экономистов» говорится: «Карл Маркс позаимствовал теорию «стоимость = труд» у ученых классической школы, но, в отличие от них, применил ее против капитализма». Я же говорю, что Маркс также неосознанно использовал ее в пользу капитализма. Если мы обратим внимание на лозунги Маркса, то он выступал против капитализма, а если мы отбросим лозунги и решим принять принципы его философии, мы должны рассматривать его в каком-то смысле как основоположника капитализма. Ведь Маркс считает, что стоимость любой вещи 100% равна количеству труда, затраченного на ее создание, и считает, что реальная стоимость рабочей силы равна затратам на ее создание, а с другой стороны, считает рынок и обмен реально, хотя и приблизительно, определяют реальную стоимость, однако он вынужден заявить, как говорят, что заработная плата, которую капиталист платит рабочему, равна его реальной стоимости, но, с другой стороны, он не в состоянии доказать, что капитал на самом деле принадлежит не отдельному человеку, а обществу. Он утверждает, но не вполне убедительно, что прибавочная стоимость принадлежит не капиталисту, а рабочему, тогда как если капиталист действительно купил рабочую силу рабочего по справедливой цене и капитал также принадлежит ему, то прибавочная стоимость обязательно и определенно принадлежит ему, независимо от того, создается ли прибавочная стоимость капиталом или трудом работника, потому что в любом случае прибавочная стоимость была создана чем-то, что по праву принадлежит капиталисту.
Что касается четвертой части: по нашему мнению, прибыль капиталиста частично связана с тем, что заработная плата рабочего выплачивается ему в недостаточном количестве. Ценность труда рабочего зависит от того, насколько его труд полезен обществу. Рабочий – это фундаментальная опора общества, его труд нужен каждому. У него лишь нет того, кто защищал бы его права, а иначе у него должна быть самая высокая заработная плата. Тот факт, что в обществе бесполезный генеральный менеджер получает зарплату в две тысячи или три тысячи туманов в месяц, а рабочий получает десять туманов в день, и если он будет получать ее каждый день, то его заработок составит триста туманов в месяц, является несправедливостью. Нет никаких причин, по которым зарплата уборщика не должна быть выше трехсот туманов, а зарплата министра не должна быть меньше трех тысяч туманов. Действительно, [такие должности, как должность министра] более ценятся за необходимые для них способности и инициативность, а также за высокий уровень работы и интеллектуальный труд, но престижность этих профессий заключается в почете, который достается их владельцу, а для уборщика уборка сама по себе является своего рода наказанием, и заработная плата этих людей не должна быть более низкой. Труд работников частных фирм часто оцениваются по масштабам выполнения черной работы, и если уровень заработной платы работников повышается в соответствии с законом, все работники пользуются этим, и, при необходимости, цена на производимые товары повышается, в результате чего, с одной стороны, повышается покупательная способность рабочего класса, а с другой стороны, это снижает покупательную способность других классов, и классовый разрыв становится меньше. Таким образом, одной из причин получения прибыли является снижение заработной платы, другой причиной является эксплуатация потребителей посредством монополизации рынков или сговора и отсутствия государственного надзора, и еще одной причиной является то, что [производитель] использует средства, которые производят дополнительную работу, а именно машины, и именно эта причина в большей мере, чем любая другая, делает капитализм нелегитимным.
Что касается пятой части: по нашему мнению, большая часть неправомерной прибыли от торговли является результатом эксплуатации потребителей. Импортные товары, как правило, относятся к этому типу. В экспортируемых товарах эксплуатируется производитель, и это не имеет ничего общего с прибавочной стоимостью и участием торговца в прибавочной стоимости производителя. Как мы уже говорили ранее, социалисты вынуждены рассматривать продажи всегда по реальной цене, и они вынуждены учитывать эксплуатацию в сфере производства, и это также является одним из следствий, вытекающих из принципа «ценность = труд», но мы признали этот принцип и все вытекающее из него недействительными.
Что касается шестой части: Мы полностью объяснили эту часть в первой части, и она не нуждается в дальнейших объяснениях. Короче говоря, хотя прибыль капиталиста связана, с одной стороны, с размером заработной платы рабочего, то есть с производящим классом, а с другой стороны, с классом потребителей, основным источником нового капитализма и его главной характеристикой является машина. Если капиталист не эксплуатирует ни производителя, ни потребителя, он все равно может получать огромную прибыль, владея машиной, но поскольку машина является воплощением социального прогресса, она не может принадлежать отдельному человеку, и поэтому главный и фундаментальный источник нового капитализма нелегитимен.
Грань между исламом и социализмом
Здесь мы должны напомнить себе о следующем моменте: хотя ислам не признает индивидуальную собственность на природный и промышленный капитал и считает, что в этих вопросах должна быть общественная собственность, ислам также не признает коллективную собственность на труд, то есть он не поддерживает принцип «от каждого по способностям и каждому по потребностям». В исламе не говорится, что каждый обязан работать, и что продукт его труда обязательно принадлежит обществу. Да, отдельные люди могут работать коллективно и выбирать коллективный труд, как в древности работали земледельцы, а потом определяли конкретную долю для каждого: сколько получит крестьянин, сколько получит староста, и сколько достанется корове. В конце концов, они делили сельскохозяйственные работы между собой. Или несколько человек принимали участие в работе по разведению овец. Но люди не обязаны работать в соответствии со своими способностями и собирать урожай в соответствии со своими потребностями.
Таким образом, социализм в этих границах может быть оправдан с точки зрения логики и ислама, где часть капитала, т.е. общественный капитал, находится в совместной собственности, а что касается коллективного труда, который является обязательным или принудительным, то это никоим образом не может быть выведено из ислама, за исключением особых случаев, например, на общественных землях или общественных фабриках, когда индивидуальный труд невозможен, да и то, только если это является единственным возможным выходом, и если в данном случае речь идет не о том, чтобы вообще не было индивидуальной собственности, а о том, что продукт делился бы между ними поровну или в разных долях, в соответствии с контрактом, и каждый человек оставался индивидуальным владельцем своей доли. Итак, если мы считаем, что главной характеристикой социализма является совместное использование капитала, то ислам – это социалистическая доктрина, а если мы считаем, что его главной характеристикой является совместное использование труда, то ислам не является социалистической доктриной. На страницах статьи «Ислам, капитализм, социализм» мы подробно говорили о вреде и порочности собственности на капитал и ресурсы производства, с одной стороны, и о вреде и порочности индивидуальной экспроприации продукта личного труда, с другой, указав на умеренный подход ислама к этим вопросам.
Краткое изложение наших рассуждений, начиная со страницы 131 и далее по тексту:
- A) Отличительной чертой нового экономического строя, то есть того строя, который возник после феодального, является не купля-продажа рабочей силы, как утверждали социалисты, а, возможно, также и другие, но его главной характеристикой является машина, то есть изобретение, которое является не только инструментом человеческого труда, но, подобно самому человеку, является создателем труда и источником рабочей силы в масштабах, в сотни раз превосходящих человеческие.
Б) Предположим, что мы признаем, что «ценность = труд», способность вещи создавать ценность не зависит от ценности самой вещи, то есть способность вещи создавать труд не равна объему работы, которую над ней проделал человек, независимо от того, является ли эта вещь живым или мертвым телом. Конечно, в каждого случае на это есть свои причины.
В) Социализм К. Маркса переворачивает всё с ног на голову.
Г) Лозунги Д. Маркса направлены против капитализма, но принципы и логика Маркса оправдывают и укрепляют капитализм.
Д) Аргумент Карла Маркса о прибавочной стоимости, если предположить, что он правилен, делает прибыль капиталиста незаконной и не рассматривает машину как законный способ получения прибыли работодателем, но нет причин, по которым машина, которая, возможно, была куплена на законные деньги богатого человека (в этом нет ничего плохого), должна быть изъята из его личной собственности и стать собственностью сообщества. Сам Маркс считает личную собственность законной, если она является продуктом труда.
Е) По нашему мнению, аргументом в пользу общей собственности на что-либо является то, что это было создано не отдельным человеком, а природой или обществом, и ни то, ни другое не создавало его ради конкретного человека, то есть индивид не имеет ни активной, ни телеологической связи с этой вещью.
Ё) Машина является воплощением эволюции общества, и ни один человек в отдельности не может считаться ее изобретателем или автором. В этом отношении он отличается как от ручных инструментов, так и от произведений искусства, композиций и поэтических сборников.
Ж) Машина заменяет человека в работе, а не является его орудием производства. Машина – это производитель, а не средство производства. Изобретение машины – это не создание товарного изделия, это создание источника труда, и в этом отношении она отличается от ручных орудий труда.
З) Социализм, подразумевающий совместное владение капиталом, когда дело касается машин, характерен для современной эпохи, однако, если дело касается природы, то он мог существовать и в прошлом, вопреки мнению самих социалистов.
И) Совместное владение трудом никоим образом не является правильным. Совместное владение трудом – это то, что в фикхе называется «объединением тел» (эштерак дар абдан) (Аш-Шара’и‘. «Василат ан-наджат» Сайида Абу-л-Хасана Исфахани).
Обратитесь к фикху и хадисам, касающимся анфаля, в конце книги «Хумс», а также к книгам «Ихйа аль-мават» и «Аль-Муштаракат» по фикху, к сборникам хадисов по теме «Ихйа аль-мават», а также к хадисам, посвященным совместной собственности на такие вещи, как вода, огонь, трава и соль.
В соответствии с тем, что говорится в книгах по фикху («Китаб аш-ширкат», раздел о партнёрстве), партнерство бывает либо принудительным, либо добровольным. Принудительное партнерство – это партнерство, возникающее по не зависящей от человека причине, такой как смерть наследника. Добровольное партнерство – это партнерство, которое ведет к партнерским отношениям на добровольной основе. Оно также бывает двух видов. Иногда заключается договор по вопросу, который требует, чтобы несколько человек разделили определенную вещь, выгоду, право или долг, например, несколько человек покупают совместную собственность в кредит или продают совместную собственность другому лицу, и тому подобное. Иногда условиями самого договора является партнерство, и именно этот термин используется в фикхе. Три вещи приводят к вынужденному партнерству: наследование, владение совместной собственностью и слияние.
В случае договорного партнерства ведутся споры о том, достаточно ли простого обмена без договорных отношений (му‘атат)? Конечно же, этого достаточно. В современную эпоху договорное партнерство приобрело важное значение и имеет различные типы. Появилось полное и неполное товарищество, и иногда по этому поводу возникают новые проблемы. Факихи выделяют четыре типа договорного партнерства и утверждают, что правильным является только один из них. [Этими четырьмя типами являются]: партнерство или товарищество в капитале, партнерство в работе, партнерство в активах или партнерство в денежных средствах и партнерство во всех аспектах финансовой деятельности. Факихи считают правильным только первый тип.
Партнерство с точки зрения исламского фикха
- Партнерство бывает двух видов: вынужденное и договорное. Договорное партнерство подразделяется на четыре типа: имущественное партнерство (ширкат ал-‘инан), трудовое партнерство (ширкат ал-абдан), финансовое партнерство (ширкат ал-вуджух), партнерство в прибыли и убытках (ширкат ал-муфавада). Факихи считают правильным только первый тип.
- Подлинное объяснение правильности первого варианта и неправильности других вариантов заключается в том, что, согласно первому варианту, партнерство – это создание новой формы работы за счет увеличения капитала. Увеличение капитала и его концентрация приводит к удвоению возможностей. Работа, которая возникает за счет сосредоточения богатства, не зависит от небольших и разрозненных капиталов, как в акционерных компаниях. Но другие типы партнерства имеют характер азартной игры. Можно сказать, что это своего рода страхование, а в страховании, как мы говорили, доверие и уверенность – это рациональная цель. Ответ заключается в том, что страхование предназначено для защиты объективных вещей и не влияет на активность, но трудовое партнерство препятствует активности. Чем больше доход человека зависит от его собственной активности, тем более это делает его сосредоточенным на работе и деятельности. По той же причине, по которой говорят, что должна сохраняться взаимосвязь между работой и богатством, мы утверждаем, что трудовое партнерство, финансовое партнерство и партнерство в прибыли и убытках устраняют эту взаимосвязь. Второй недостаток заключается в том, что они приучают человеческую душу полагаться на других. Но в реальном страховании нет ни одного из этих двух недостатков, оно не делает человека зависимым от других и не разрывает связь между работой и богатством. Действительно, богатство и компенсация, которые он получает от страховки, не являются результатом его собственных усилий, но он получает эти деньги в обмен на ежемесячный платеж, который он делает, и это похоже на деньги, которые он получает от кого-то другого в обмен на имущество. Если мы рассматриваем страхование как рациональное, то оно отличается от этого как небо от земли. Этот тип партнерства является примером недозволенного присвоения имущества (акл бибатил), в отличие от имущественного партнерства.
В «Ал-Васила», на странице 375, говорится: «Если два человека нанимаются…». Отсюда следует, насколько исламский фикх выступает против партнерства в работе.
Национализация капитала преграждает некоторым путь к незаконным доходам. Тезис «от каждого по способностям, каждому по потребностям», другими словами, совместное владение трудом, лишает возможности получения законного дохода тех, кто хочет работать.
Все, что приводит к простою используемого фактора, такого как земля, или использующего ее субъекта (человеческого фактора), отвергается исламом. Партнерство в работе является именно таковым.
Также в «Ал-Васила», на странице 376, приводится проблема, на которую следует обратить внимание. Там говорится: «Применение термина «партнёрство» (ширкат) требует распределения прибыли и убытков между двумя партнерами пропорционально их имуществу…» Ср. с авторским правом.
Источник: Мортаза Мотаххари. Негахи бе незам-е эгтесади-йе эслам. Тегеран: энтешарат-е Садра, 1368 (1989). С. 112 – 146.
[1] Более того, как мы уже говорили, если мы признаем, что ценность равна труду, предметы приобретут реальную, неизменную цену, и продажа дома дороже, чем его стоимость, или арендная плата, превышающая цену самого дома, будут частью прибавочной стоимости, если только мы не приписываем ценность фактору времени.
[2] Гипотезы по поводу ценности:
А) Ценность объектов является их имманентным атрибутом.
Б) Ценность связана с действием и работой, которые были проделаны при создании тех или иных продуктов (причина).
В) Она связана с эффектом, который оказывают эти объекты (следствие).
Г) Она связана не только с эффектом, но и недоступностью этих вещей.
Д) Она носит чисто условный, конвенциональный характер, а поскольку меркантильная школа придавала большое значение обмену, их мнение сводилось к тому, что именно обмен создает ценность.
Е) Физиократы говорили, что ценность создает не обмен, а природа.
[3] Эта критика будет позже опровергнута.
[4] Другими словами, ценность любой вещи определяется воздействием, которое она оказывает, а не причиной, которая ее создала, независимо от того, является ли эта причина трудом или чем-то еще. Конечно, само по себе наличие эффекта или воздействия не является причиной ценности, потому что редкость и монополия также влияют как на саму ценность, так и на ее степень.
[5] Кроме того, автомобиль, прослужив всего несколько месяцев и перестав быть приобретенным из первых рук, теряет примерно четверть или треть своей стоимости, тогда как количество воплощенного труда вовсе не сокращалось до такой степени. Другими словами, даже одна сотая его часть не была обесценена. Почему? Потому что то, что получено из первых рук и остается нетронутым, имеет особую ценность для склонной к роскоши и эгоистичной души человека.
[6] Согласно этой теории, когда фермер возделывает землю с помощью вола, вспахивает и выравнивает ее, а также обмолачивает зерно, доля вола превышает долю человека, у которого имеется план и инициатива, потому что вол в общей сложности затратил больше энергии.
[7] Коран, 2:261.
[8] Как мы уже упоминали, согласно некоторым исламским философам, мертвая природа является подготовительной причиной живой природы, а не ее непосредственной причиной. Следовательно, нет никаких препятствий для того, чтобы следствие превосходило причину.
[9] Этот аргумент также можно выразить следующим образом, что также относится к проблеме прибавочной стоимости: если «стоимость = труд», может ли тогда любая вещь, обладающая ценностью, только отдавать и передавать свою ценность другим, или она способна создавать прибавочную стоимость сверх своей фактической стоимости? Если она не в состоянии этого сделать, то экономического развития никогда не было бы, а это противоречит необходимости. Если оно способно творить, то живое существо неизбежно может создавать прибавочную стоимость, и в данном случае это нельзя объяснить только физической силой человека, либо все существа таковы, либо живая природа такова, и это происходит либо потому, что живая природа способна производить больше энергии и материи, чем количество материи, которое было потрачено на нее (по мнению Садр аль-Муталлихина), или потому, что труд – не единственный фактор, создающий ценность, и сама природа также создает ценность, а ценность не равна труду, потому что труд является одной из причин и факторов создания ценности, ведь ценность – это оценка чего-либо, и она является функцией полезности и потребности, с одной стороны, и функцией дефицита и монополизации – с другой.
[10] См.: Мнения величайших экономистов. С. 82, 90.
[11] Тарих-е агайед-е эгтесади. С. 142.
[12] Эта часть имеет отношение к первому и четвертому [т.е. к пунктам А и Г], а не представляет собой отдельный вопрос.
[13] Потому что даже сам ученый не может монополизировать свое изобретение.
[14] Изобретательство и промышленность подобны написанию книги. Авторские права на книгу принадлежат автору. Владелец бумаги и ручки имеет право сделать копию своего собственного экземпляра книги для собственного изучения, но он не имеет права печатать тысячу копий этого экземпляра на своей собственной бумаге, чернилах, оборудовании и продавать их. В прошлом, когда не было книгопечатания, не было и авторского права, однако машины создали это право. Это право признается обществом. Но почему это право не признается в случае отраслей промышленности и изобретений? В чем разница между книгой, которая была написана и тысячи экземпляров которой были напечатаны в коммерческих целях, и машиной, которая была изобретена, а потом были построены тысячи машин, подобных ей? Является ли использование его изобретения другими людьми чем-то вроде переписывания книги с помощью письменных средств или же похоже на печать книги для продажи? На наш взгляд, существует третья категория, которая аналогична второй категории, она предназначена не для личного использования, не для воспроизведения копий и их продажи, а для материального использования продукта работы этой машины и, наконец, для торговли продуктом чужого труда. Да, человек, который создает фабрику по производству этой машины, аналогичен тому, кто печатает другую книгу, и в этом отношении мир в какой-то степени признает право собственности и монополии. Что касается того, кто покупает производственную машину, он аналогичен тому, кто покупает книгу, с той разницей, что книга не является средством производства, а машина является и выполняет работу, сама по себе будучи источником богатства и аналогичной природе. Ее способность создавать ценность настолько отличается от труда, который был затрачен на ее производство, что, это похоже на природу. В обществе появилось нечто такое, что, подобно природе, способно создавать ценность, затрачивая на это немного труда, а возможно, и вовсе не трудясь. Следовательно, изобретатель машины продает не только продукт труда, он является создателем чего-то, что является творцом труда и создателем ценности, и такая вещь была запущена благодаря ему. Таким образом, эта вещь не может принадлежать человеку и обмениваться, в то время как изобретатель должен получить за нее вознаграждение. Можно сказать, что авторское право – это тоже вознаграждение, а не собственность, которую можно обменять, как другие объекты собственности.
[15] То, что говорилось в прошлом об орудиях труда, что «орудие труда работает, а хозяюшка хвастается» (карфарма кар миконад ва кадбану лаф мизанад), на самом деле относится и к машине, потому что старые орудия труда были всего лишь инструментом в руках человека, и именно человек работал с ним. В прошлом, например, человек убивал людей мечом, но теперь ракета разрушает целые города. Машина, являющаяся инструментом для человека, в настоящее время подобна человеку, являющемуся инструментом для другого человека.
[16] В книге «Философские статьи».