Мохаммад-Таги Месбах Язди. Вызовы Исламской революции. Глава 6: Религиозный плюрализм (часть 4)
Представляем вашему вниманию книгу «Исследования и вызовы», основанную на серии ежемесячных выступлений видного иранского мыслителя и философа аятоллы Мохаммад-Таги Месбаха Язди перед представителями иранского академического сообщества в рамках реализации задачи сближения между университетами и богословскими семинариями, которая была провозглашена Исламской Республикой с самого начала ее существования. На этих сессиях аятолла Месбах Язди, идеолог правого фланга лагеря иранских консерваторов, рассматривает вопросы, предложенные для обсуждения другими профессорами. В этой книге представлены девять из этих лекций.
На прошлой лекции я обещал объяснить взаимосвязь между плюрализмом и либерализмом и дать ответы на вопросы, поднятые в этой главе.
Взаимосвязь между плюрализмом и либерализмом
Чтобы объяснить взаимосвязь между плюрализмом и либерализмом, сначала мы должны прояснить значение этих двух терминов. На предыдущих занятиях было достаточно разъяснений относительно понятия плюрализма, но здесь мы должны объяснить понятие либерализма.
Лексически либерализм восходит к слову «свобода», а в терминологическом смысле можно сказать, что либерализм – это идеология, согласно которой человек должен поступать в жизни так, как ему нравится, и никакие внешние факторы или условия и обстоятельства не должны ограничивать его действия, за исключением ситуации, когда, в конце концов, его действия посягает на свободу и ставят под угрозу безопасность других людей. Либерализм рассматривался в основном в трех важных областях: экономике, политике, религии и культуре.
Экономический либерализм означает, что экономическая деятельность в обществе должна быть абсолютно свободной, и каждый может производить любой товар, который ему нравится, а также представлять и продавать его любым удобным ему способом. В целом, если основываться на экономическом либерализме, не должно быть никаких ограничений любого рода в сферах производства, определения основных товаров, рекламы, распределения, инвестиций и других случаях, связанных с экономической сферой, за исключением тех, которые ущемляют свободу других или ставят ее под угрозу.
В политической сфере либерализм означает, что в выборе типа и формы правления, правящих лиц, законов, управляющих обществом, и в других политических действиях люди должны быть полностью свободны и иметь право действовать так, как им заблагорассудится, за исключением случаев, когда это противоречит свободе и безопасности других людей.
Термин «либерализм» иногда используется в сфере культуры, особенно в религии и теологии. Говорят, что первым человеком, применившим термин «либерализм» в области религии, был Фридрих Шлейермахер (1768-1834), который использовал термин «либеральный протестантизм», и с тех пор этот термин в той или иной степени применялся в религии. В любом случае, под религиозным либерализмом подразумевается, что люди свободны выбирать любую религию, которую они хотят, или, в принципе, принимать или отвергать религию и религиозные законы как таковые, и в этом отношении на них не должно быть наложено никаких ограничений.
Если мы будем обсуждать либерализм в экономической и политической сферах, мы не найдем никакой прямой связи с религиозным плюрализмом. Но если мы расширим это понятие и в дополнение к экономическому и политическому либерализму рассмотрим еще и религиозный либерализм, тогда связь между либерализмом и плюрализмом прояснится, в том смысле, что необходимым условием свободы человека в выборе религии и соблюдении ее предписаний тем или иным образом (религиозный либерализм) является то, что мы считаем, что различные религии одинаково приемлемы с точки зрения их истинности. Таким образом, с точки зрения четырех существующих типов логических связей между понятиями (тождество, абсолютная общность и частность, неабсолютная общность и частность, противоположность), отношения между либерализмом и религиозным плюрализмом должны быть отношениями абсолютной общности и частности, то есть религиозный плюрализм всегда является частным проявлением либерализма, но не каждый вид либерализма является проявлением религиозного плюрализма. Например, политический либерализм – это проявление либерализма, но не проявление религиозного плюрализма.
Конечно, если мы займемся рассмотрением плюрализма даже в других областях, таких как политический, экономический и эпистемологический плюрализм, как мы делали это на предыдущих лекциях, то отношения между либерализмом и плюрализмом изменятся.
В любом случае, если не принимать во внимание историческую эволюцию этих двух концепций, связь между ними такова, как мы уже объясняли. Однако, исторически, либеральная мысль, по-видимому, предшествовала плюрализму и даже секуляризму.
Обзор мотивов, стоящих за возникновением религиозного плюрализма
На предыдущих лекциях были затронуты некоторые моменты, касающиеся мотивов, стоящих за возникновением плюрализма, и мы указали, что одним из важных мотивов, стоящих за этим, было прекращение войн и кровопролития в результате религиозных различий, и впервые об этом стали говорить в христианстве. Как вам известно, после того, как немецкий священник Мартин Лютер основал протестантскую церковь в христианстве и за ним постепенно последовало относительно большое количество христиан, начались и продолжались кровопролитные войны и конфликты между католиками и протестантами, и это все еще продолжается в некоторых местах, таких как Северная Ирландия в составе Великобритании. До этого также существовал конфликт между последователями двух христианских течений, а именно католицизма и православия.
С целью положить конец межконфессиональным конфликтам некоторые христианские ученые и богословы выдвинули теорию плюрализма в христианстве, заявив, что для вечного спасения достаточно того, что мы христиане, и нет никакой разницы между православными, католиками и протестантами.
Позже, из-за постоянных конфликтов, существующих между христианами и евреями, и для того, чтобы положить конец этим конфликтам, был также усилен плюрализм между христианством и иудаизмом, и были предприняты усилия по устранению почвы для этих конфликтов. Например, одним из христианских ритуалов, особенно у католиков, является евхаристия, которая представляет собой христианскую молитву и в которой упоминаются определенные обряды, мольбы и сюжеты.
Раньше в евхаристии присутствовало проклятие евреев как убийц Святого Христа. Когда евреи, в частности сионисты, сумели завоевать власть, осуществив некоторые планы в Европе, Ватикан был вынужден принять решение официально и юридически ликвидировать эту часть христианской молитвы в евхаристии, и христианские власти издали религиозный указ, согласно которому с тех пор не следует произносить проклятия в адрес во время евхаристии. Долгое время практика проклятия в адрес евреев была исключена из евхаристии, но христиане по-прежнему считали евреев убийцами Святого Христа, пока в последние годы, как вы, возможно, знаете, Папа Римский не приказал христианам исключить это убеждение из своих умов и сердец, сказав: «Мы хотим жить в мире с евреями». Предполагается, что в недалеком будущем Святой Престол официально посетит оккупированную Палестину и встретится с еврейскими лидерами.
Позже христианский мир придерживался той же политики по отношению ко всем религиям и странам мира, заявляя, что «Мы не находимся в состоянии войны или конфликта ни с какой религией, сектой или страной на основании религиозных убеждений и принимаем всех». Некоторые даже дошли до того, что признали, что ислам лучше христианства, открыто заявив об этом, но при этом заявив, что христианство в любом случае хорошая религия.
В таком случае акцент делается больше на мирном сосуществовании и предотвращении войн и кровопролития на почве религиозных убеждений и конфессиональных различий, и, как отмечалось ранее, ислам допускает этот тип плюрализма, то есть практический плюрализм между исламом и другими религиями небесного происхождения и людьми Писания [ахль аль-китаб], а иногда и между мусульманами. Даже те, кто не является людьми Писания и официально не признает их, пользуются уважением, а их жизнь, имущество и честь считаются неприкосновенными в той же мере, что и жизнь, имущество и честь мусульман.
Однако, как опять же указывалось ранее, плюрализм – это не только практический плюрализм, и сторонники этой теории обычно расширяют его, включая в него также теоретический плюрализм, и заявляют: «Мы не сражаемся и не ведем войны друг против друга не только на практике, но и теоретически все религии могут быть истинными, и любой, кто верует в любую из них и добросовестно исполняет ее предписания, достигнет спасения и счастья, а его вера и поступки будут приняты». Конечно, что касается того, каким образом все религии могут быть истинными, несмотря на существующие между ними противоречия и расхождения, существуют различные интерпретации, которые мы обсуждали на предыдущих лекциях. Отсюда я хочу перейти ко второй части обсуждения на этой лекции, и это будет ответом на вопрос, поднятый на предыдущей лекции.
Основание универсальной объединенной религии
Вопрос в следующем: что плохого в том, чтобы сказать: «Между всеми религиями существуют общие черты»? Мы можем выявить эти общие черты и представить их в систематизированном виде как универсальную единую религию, сказав, что истинная суть религии – это общая совокупность всех религий, а существующие различия между ними имеют второстепенное значение и субъективны по своей природе, так что их существование или несуществование не вредит самой сути религии. Главным стержнем религии являются эти общие черты, а различия – это веточки и листья этого дерева, и каждый может выбрать любую из них в соответствии со своим вкусом и интересами.
Этот вопрос на самом деле является четвертой интерпретацией религиозного плюрализма с теоретической точки зрения и отличается от трех интерпретаций, которые мы обсуждали на прошлой встрече. На данном этапе необходимо рассмотреть его. Это исследование теории основания универсальной объединенной религии
По нашему мнению, это предположение является непоследовательным с точки зрения его содержания и текста. Кроме того, нет никаких доказательств, подтверждающих это. Это предположение является проблематичным и неприемлемым в теоретическом и практическом отношении.
С практической и содержательной точки зрения, проблема заключается в том, что невозможно найти такие общие черты среди существующих на сегодня религий, или, если мы когда-либо сможем прийти к определенным общим чертам, они будут настолько неоднозначными, общими и скудными, что их нельзя будет рассматривать как составляющие отдельную религию. Давайте объясним это подробнее:
Среди существующих религий и деноминаций мы считаем четыре религии, а именно ислам, христианство, иудаизм и зороастризм, небесными религиями, хотя мы считаем, что в христианстве, иудаизме и зороастризме имели место искажения [тахриф], и существующие сегодня религии отличаются от тех, которые были ниспосланы Богом. Изначально можно предположить, что среди этих четырех религий можно выделить некоторые общие черты. Например, кажется, что принцип веры в Бога является общим для всех них, но после небольшого размышления становится ясно, что это не так, и даже в отношении этих случаев, которые, казалось бы, являются общими для всех этих религий, между ними существуют фундаментальные различия. Что касается самого принципа веры в существование Бога, который, по-видимому, является общим для всех этих религий, то, если мы немного поразмыслим, нам станет очевидна его неодинаковость в этих религиях.
Бог, который изображается в христианстве, может принять человеческий облик, а затем быть возведен на крест и стать искупителем грехов остального человечества и, таким образом, стать источником их спасения и счастья. Христианство описывает Бога следующим образом: Бог-Отец принял облик Бога-Сына во чреве Святой Марии и был зачат ею, и прожил несколько лет среди Своих рабов и созданий, чтобы они отправили его на виселицу, и Он снова вернулся на небеса! Бог евреев, пожалуй, более интересен, чем этот.
Их Бог настолько небесен, что небеса являются Его главным обиталищем. Он также иногда спускается на землю и прогуливается по ней. Иногда ему также приходит в голову идея заняться борьбой и сразиться с пророком Иаковом, который побеждает Его и садится Ему на грудь! Короче говоря, пророк Иаков побеждает Бога, который говорит: «Мой дорогой Иаков! Отпусти меня, ибо уже рассвело, и люди увидят, что ты победил меня [и мне стыдно!]». Иаков отвечает: «Я не отпущу тебя, пока ты не благословишь меня». Чтобы освободиться из плена Иакова, Он благословляет его, и только тогда Иаков освобождает Его, и Бог снова возвращается на небеса!
С точки зрения ислама, Всевышний Аллах не является телом. Он не восходит и не нисходит. Небо и земля, вчерашний и сегодняшний день не имеют для Него значения. Он – Творец времени и пространства и не ограничен ими. Его нельзя увидеть, и все существа находятся в сфере Его власти и подотчетны Ему. Он не порождает и не является порожденным, и Он свободен от тех презренных и абсурдных качеств, которые приписывают Ему иудеи и христиане.
Совершенно очевидно, что общность этих трех концепций Бога заключается только в названии, а с онтологической точки зрения они не идентичны друг другу. Таким образом, это похоже на персидское слово «шир» (которое, среди прочего, означает «молоко» и «лев»):
«Это лев (шир) в пустыне (бадийе),
А это молоко (шир) в чашке (бадийе).
Один из них съедает человека,
А другого выпивает сам человек».
Если лев из пустыни и молоко за завтраком идентичны, то Бог ислама и Бог христианства и иудаизма также едины. В самом деле, что общего между Богом ислама и Богом христианства и иудаизма? Одни говорят, что Бог – это тело, что Он восходит и нисходит. Другие говорят, что Он не тело, и Он не восходит и не нисходит. Что дает сумма слов «Он – тело» и «Он не тело»?!
Кстати, это относится к параметрам, по которым мы ограничиваем сферу религии небесными религиями. Если мы выйдем за рамки этих религий и примем во внимание все, что сегодня называется термином «религия», то ситуация будет еще хуже. Одной из древнейших религий мира, у которой сегодня так много приверженцев, является буддизм. В принципе, в буддизме нет веры в Бога. Единственное, что утверждает эта религия, это то, что человек должен освободиться от этих мирских и материальных привязанностей, чтобы обрести просветление и достичь совершенства. Только таким образом он освободится от всех страданий и достигнет абсолютного счастья и желанного блаженства.
Что общего между верой и представлением небесных религий о том, что «Бог есть», и верой буддизма в то, что «Бога нет», которую мы можем вывести и представить как универсальную единую религию?!
Если мы пойдем дальше и, подобно Огюсту Конту (1798-1857), поверим в превосходство человека, то дело окажется еще хуже, чем сейчас. Конт говорит: «Да, человек хочет религии, но не такой, в которой есть Бог, небесные пророки, откровение и метафизика, а такой, в которой Верховным Существом является человек, а пророком – интеллект. Осью вселенной является человек, и точкой направления, объектом поклонения и объектом преклонения всего сущего должен быть человек. Вся вселенная и мир бытия должны находиться в гармонии с его желаниями и склонностями».
И снова мы спрашиваем: между религией, в которой объектом поклонения является человек, и религией, в которой объектом поклонения является Безграничное, Уникальное и Вечное Существо; между религией, в которой объектом поклонения является ограниченный физический Бог, находящийся в плену у пророка Иакова, между религией, в которой объектом поклонения является физическое существо, такое как корова, религией, в которой, по сути, нет веры в Бога, которую можно считать универсальной объединенной религией?! В таких условиях рассуждение об общности религий и универсальной единой религии больше похоже на вымысел, чем на реальность, а ее сторонник ближе к состоянию опьянения и беспечности, чем к состоянию разума и трезвости. «Неужели они не задумываются?» (4:82).
Первым и главным элементом религии является вера в Бога, и поскольку на этом самом первом этапе мы сталкиваемся со всеми этими противоречиями, как мы можем найти существенные сходства между религиями, считать различия второстепенными и провозглашать их составляющими универсальной единой религии? Именно из-за существования этой неразрешимой проблемы один из наших отечественных авторов, склоняющийся к этой теории, в одной из своих недавних статей под названием «Зати ва ‘арази-йе дин» («Субстанциональное и акцидентное в религии») утверждал, что даже вера в Бога не является неотъемлемой частью религии, а скорее, представляет собой один из ее второстепенных элементов, и человек может иметь религию, но не верить в Бога! Я говорю, что если Бога не существует, то, естественно, не будет и пророка, который был бы послан к людям.
Таким образом, в результате можно отрицать существование Бога и пророка, в то же время исповедуя религию! Точно так же, поскольку в вопросах веры это настолько очевидно, у нас нет какой-либо формы богослужения, которая была бы общей для всех религий, и, например, правда в том, что в небесных религиях есть молитва, но ее суть, как правило, оказывается неодинаковой. Таким образом, не остается ни единого Бога, ни пророка, ни какой-либо формы поклонения. Итак, где же те общие элементы среди всех религий, в которые мы будем верить как во всемирную объединенную религию?!
Представление общих моральных принципов как составляющих универсальную единую религию
Чтобы еще раз продемонстрировать слабость и беспочвенность этой теории, давайте предположим, что мы согласны с тем, что, хотя в вопросах, касающихся Бога, пророчества и имамата, нам не удалось найти общего знаменателя, мы все же можем предложить универсальную единую религию на основе общих моральных принципов религий. Другими словами, можно сказать: «под универсальной объединенной религией и общими чертами между религиями подразумевается набор моральных принципов, таких как добродетельность справедливости, честности и надежности, а также порочность несправедливости, лжи и предательства, в отношении которых все религии единодушны. Совокупность одних и тех же общих моральных принципов может составить ту универсальную объединенную религию, с которой мы имеем дело. Что не так с этой схемой?
Ответ заключается в том, что, во-первых, исходя из этой схемы, религия является синонимом этики, и называть совокупность некоторых моральных принципов религией – это дело, противоречащее общепринятому мнению простых людей и ученых. Во всех словарях религия рассматривается как нечто отличное от этики, а этика – как нечто отличное от религии. Для каждого из них есть два разных термина и выражения. Нет словаря ни на одном языке, в котором религия и этика имели бы одинаковое значение и коннотацию. Еще одним доказательством этого факта является то, что так много нерелигиозных людей заявляют, что они не исповедуют никакой религии или конфессии, но в то же время мы видим, что они верят в некоторые моральные принципы и придерживаются таких принципов, как добродетельность справедливости, честности и надежности, а также порочность несправедливости, лжи и предательства.
В любом случае, первая проблема заключается в том, что принятие моральных принципов не обязательно означает принятие религии, и, несмотря на принятие набора моральных принципов, человек может не верить ни в какую религию или конфессию. Во-вторых, давайте предположим, что вера в Бога, пророчество и Судный день, а также соблюдение религиозных обрядов и тому подобное не имеют ничего общего с сутью религии, и что религия есть не что иное, как набор моральных принципов.
Следующий вопрос заключается в следующем: является ли религия лишь верой в эти моральные принципы, или в дополнение к вере необходимы также практика и следование этим принципам? Является ли религиозным тот, кто отстаивает эти принципы в книгах, статьях и речах, хотя и не придерживается их на практике, или последователями этой универсальной объединенной религии являются те, кто, помимо слов, также соблюдает эти принципы и действует в соответствии с ними на практике? Если эта универсальная объединенная религия состоит из простой веры, лишенной действия в соответствии с этими принципами, оказывает ли такая религия какое-либо влияние на человеческую жизнь? Имеет ли какое-либо значение ее наличие или отсутствие? Если бы было достаточно слов и простых заявлений, то у любого угнетателя и преступника могли бы быть лучшие статьи и речи, восхваляющие справедливость, честность и надежность. Имеет ли это, и вправду, отношение к религиозности?!
Совершенно очевидно, что вера без практики не может быть религией, и, безусловно, в дополнение к вере также должны присутствовать действие и практика, чтобы мы могли назвать человека «религиозным» в свете этой терминологии. Здесь возникает очень важный вопрос, а именно: каковы мотивы человека, который не верит в Бога, Пророка, божественное откровение, книгу деяний и расчет за них, когда он не говорит неправду, и какова гарантия того, что он будет осуществлять правосудие, а не совершать предательство?
Одна из дискуссий, которая велась в последние столетия и которая была поддержана некоторыми, касается именно этого разделения религии и этики, а также этики без религии. Согласно этой теории, считается, что на жизнь человека влияют этические и моральные принципы, а религия не оказывает никакого влияния на нашу жизнь. Таким образом, мы принимаем этические и моральные принципы, которые действительно действуют, но не имеют ничего общего с религией. Такой же образ мышления существует у некоторых людей, которые говорят, что мы должны быть «людьми», а есть ли у нас религия или ее вообще нет, это не так уж и важно.
Я сам однажды прямо здесь, в Тегеране, был свидетелем разговора между двумя людьми, один из которых сказал другому: «Такой-то хороший парень, и он тоже молится». Его друг сказал в ответ: «По-моему, человек должен быть хорошим, независимо от того, молится он или нет». Этот стиль мышления на самом деле восходит к этой теории этики без религии, согласно которой быть хорошим – значит придерживаться моральных ценностей, быть хорошим – значит быть вежливым, достойным и благородным, а верить в религию или нет – это не имеет большого значения.
Однако истина заключается в том, что эта теория ни к чему не приведет, и она омрачена многими проблемами, которые были подробно затронуты в дискуссиях по философии этики. Например, одна из проблем заключается в том, что, согласно одной из философских школ этики, доброта является синонимом счастья. То есть все, что делает человека счастливым, является хорошим и похвальным. Теперь, принимая во внимание этот момент, предположим, что с точки зрения философии этики я придерживаюсь этой теории и считаю, что быть хорошим равносильно доставлению удовольствия, и все, что приносит больше счастья, лучше.
Итак, если в определенном месте ложь доставляет мне удовольствие, есть ли у меня какая-то причина не лгать? Очевидно, что в соответствии с таким образом мышления, при таком сценарии я непременно солгу, потому что в этом заключается мое счастье. Если когда-либо правда доставляет мне дискомфорт и неприятности, то это нехорошо, и у меня нет причин быть честным. Как и в других случаях, которые мы рассматриваем как моральные ценности, согласно этому образу мышления, мы не только не обязаны их соблюдать, но, скорее, во многих случаях это попирает те принципы, которые считаются хорошими, поскольку это приносит счастье и радость. Если мое счастье обеспечивается воровством, предательством, подкупом и совершением преступлений, то все это хорошо. Это естественный результат гедонистического образа мышления.
Следовательно, что касается того факта, что мы рассматриваем набор моральных принципов, приемлемых для всех, как составляющий универсальную единую религию, то, помимо того факта, что мы не уверены в том, существуют ли такие общие принципы на самом деле, фундаментальная проблема заключается в том, как заставить людей соблюдать эти принципы. Если не будет разговоров о Боге, Дне Воскресения, отчете за деяния и книге деяний, то почему мы действительно должны подчиняться этим моральным принципам и позволять им сдерживать нас?
Истина заключается в том, что если не принимать во внимание Бога и День Воскресения, то не будет никакой мотивации соблюдать эти принципы и делать их обязательными. Конечно, возможно, что в результате привития, поощрения, наказания, создания условий, а также социальных обычаев и нравов ребенок будет воспитан таким образом, что соблюдение этих принципов войдет у него в привычку, но это уже нельзя будет отстаивать как логичную и обоснованную теорию. Другими словами, вы смогли заставить человека следовать этому обычаю и этому этическому кодексу, но как вы докажете, что это хорошо и логично? Точно так же, как с помощью воспитания, поощрения и наказания можно сформировать и укрепить в ребенке привычку говорить правду, используя те же средства, можно научить ребенка лгать. Является ли тот факт, что мы смогли превратить ложь в привычку для ребенка, доказательством того, что лгать – это хорошо?
Кант был хорошо осведомлен о вышеуказанных проблемах и понимал, что если бы человек не верил в существование награды и наказания за свои нравственные поступки, то не было бы никакой гарантии их осуществления. Это происходит потому, что, хотя он и верил, что моральная ценность и нравственное благо заключаются в том, что мы должны совершать действие с единственной мотивацией – подчиняться велению разума и совести, и если есть надежда на награду и воздаяние по заслугам, оно теряет свою моральную ценность. Но в то же время он часто говорил, что если мы хотим, чтобы этика действительно соблюдалась, то мы должны принять определенные принципы, которые примерно совпадают с принципами, принятыми нами, мусульманами.
Кант часто говорил: «Я могу прямо здесь доказать существование Бога, а также вечность духа и души человека». Ибо, если мы не верим в Бога, у которого есть расчет и книга деяний, и который вознаграждает и наказывает, у нас не будет мотивации совершать добрые дела. Точно так же, если мы признаем существование Бога, но не верим в вечность духа и жизни человека, утверждая, что после его смерти человек будет уничтожен, а если и будут какие-то награды и наказания, то они опять же будут связаны только с этим миром, у нас не будет особой мотивации для соблюдения моральных принципов и ценностей. Таким образом, Кант считал, что существование Бога не может быть установлено с помощью теоретических доказательств, но он сказал: «Благодаря практическому разуму я верю, что Бог должен существовать, чтобы этика не оставалась без гарантий ее осуществления».
Краткое изложение критики теории универсальной объединенной религии
Короче говоря, в ответ тем, кто говорит, что, рассматривая различия между религиями как второстепенные и зависящие от вкуса, можно объединить их общие черты и представить их как составляющие универсальную единую религию, мы говорим, что, во-первых, самыми элементарными принципами всех религий являются Бог, пророчество и божественная вера. религиозные обряды, и в ходе расследования стало ясно, что в контексте этих принципов нет общего смысла для всех религий. Во-вторых, если предположить, что мы оставим в стороне Бога, пророчество и религиозные обряды, признав, что универсальная объединенная религия состоит из общих моральных принципов, приемлемых для всех религий, то возникает вопрос: вы говорите о простой вере в эти моральные принципы или считаете необходимым действовать в соответствии с ними?
Если это просто вера и заявление, то тогда очевидно, что простое утверждение не может исправить ситуацию и никак на нее не влияет. Если вы верите в необходимость действий, то возникает вопрос: отрицая Бога, пророчество и Воскресение, какова гарантия реализации и соблюдения этих принципов? Это особенно верно, если принять во внимание, что в философии этики существуют такие школы, как гедонизм, которые утверждают, что моральное благо – это то, что доставляет удовольствие человеку. Как можно убедить человека с таким убеждением говорить правду, которая доставит ему неудовольствие и боль, и отговорить его от лжи и предательства, которые будут ему приятны?
Не следует упускать из виду тот факт, что между религиями не только нет (абсолютных) общих черт, но и все религии, по крайней мере, большинство из них, решительно отрицают доктрины других конфессий и выступают против них. Что касается веры в Бога, то ислам, помимо того, что считает необходимой веру в Единого Бога, также делает обязательным отрицание многобожия [ширк]. На самом деле, он начинается с отрицания многобожия и заканчивается монотеизмом [таухид]. Сначала нужно сказать: «Нет божества…» [Ла иляха…], а затем: «…кроме Аллаха»[илла-Ллах]. Это означает, что мусульманин должен сначала отвергнуть христианское учение о Троице, а затем подтвердить монотеизм ислама. Этот момент в первую очередь затрудняет поиск общего между религиями.
В любом случае, окончательный вывод заключается в том, что эта гипотеза как с теоретической точки зрения, так и с точки зрения содержания теории является проблематичной. С практической точки зрения, нет никаких доказательств, подтверждающих ее, и, на наш взгляд, это совершенно неприемлемо.
Мохаммад-Таги Месбах Язди
Источник: Мохаммад-Таги Месбах Язди. Кавешха ва чалешха, под ред. Мохаммад-Мехди Надери Комми (Кум: Образовательный и исследовательский институт Имама Хомейни, весна 1382 года Хиджры (2003)). Том 1. 192 с.