Хроника революционного Ирана: январь 1978 г.
ШАГ В ПРОПАСТЬ
Новый 1978 год начался для Ирана с важной для шаха Мохаммад-Резы встречи, которая должна была задать дальнейшее направление всей его амбициозной политике. Избранный менее года назад (в январе 1977 года) 39-й президент США Джимми Картер прибыл с супругой в Тегеран в последний день 1977 года, чтобы встретить с шахом новый 1978 год в его дворце Нияваран на севере Тегерана в самой теплой атмосфере. Высокопоставленный гость танцевал с шахиней Фарах, пил изысканные вина, поднимал тосты за иранского монарха и не скупился на комплименты в его адрес. В своей новогодней речи Картер произнес слова, которые запомнились всем: «Иран благодаря замечательному руководству шаха является островком стабильности в одном из наиболее неспокойных регионов мира». Это была вторая за год встреча иранского шаха с новым президентом США, и он остался ей очень доволен, потому что она обещала ему безоговорочную поддержку с его стороны, несмотря на всю озабоченность американской администрации ситуацией с правами человека в Иране, вызванную репрессивной политикой шахского режима в последние годы. Шаху оставалось только разобраться с недовольными массами и новым символом протеста – аятоллой Хомейни.
С начала января 1978 года в стране усилились студенческие волнения. Были случаи, когда на территории Тегеранского университета выступали с антиправительственными речами лица в масках. Зачастую им сочувствовал и профессорско-преподавательский состав. 4 января 1978 г. руководство партии «Растахиз» созвало в Тегеране чрезвычайный съезд, который прошел с большим шумом. На нем были осуждены антиправительственные выступления студентов и выражена полная поддержка действиям правительства. Съезд даже принял специальное решение, которое призывало лишить права получения высшего образования студентов, участвовавших в антиправительственных манифестациях.
Загадочная смерть сына Хомейни Сеед Мостафы в октябре 1977 года вызвала недовольство широких слоев народа, потому что большая часть иранцев была уверена в причастности к этому инциденту тайной шахской полиции САВАК. В январе 1978 года шахский режим, набравшись уверенности, решил предпринять меры для того, чтобы как-то снизить популярность Хомейни, прибегнув к неудачной попытке его дискредитации.
7 января 1978 года в ежедневной газете «Эттелаат» (в разделе «Мнения и идеи») была опубликована статья, напечатанная красным шрифтом, в которой Хомейни выступал в роли иностранного агента, авантюриста, прислужника колониализма, имевшего не иранские, а индийские и арабские корни. Материал готовился на протяжении долгого времени и был согласован на самом высоком уровне (в министерстве шахского двора). Авторы статьи явно привлекли материалы, предоставленные службой САВАК. Публикация была окончательно утверждена 4 января 1978 года премьер-министром Амир-Аббасом Ховейдой после согласования с шахом, который лично одобрил последнюю редакцию статьи и даже внес в нее коррективы, а затем передан министру информации Дариюшу Хомаюну для публикации в одной из иранских газет. Хотя статья была подписана вымышленным именем Ахмад Рашиди Мотлаг, ее основными авторами считаются Дариюш Хомаюн и Фархад Никуха, один из чиновников министерства информации. Конечно же, никто из них не мог тогда предположить, что именно эта публикация даст толчок беспрецедентным по своему социальному охвату революционным протестам 1978 года, приведшим в конечном итоге к падению шахского режима.
КУМСКИЕ ПРОТЕСТЫ
7 января 1978 года в Куме прошла акция протеста представителей оппозиционного духовенства, которая была приурочена к годовщине объявления земельных реформ и эмансипации женщин по приказу иранского шаха от 7 января 1963 года. Вечером студенты богословской семинарии в Куме сделали рукописные копии скандальной статьи о Хомейни, сопроводив их объявлением о том, что на следующий день в медресе Хан должно было состояться собрание в знак протеста против оскорбительного содержания статьи.
8 января во всех религиозных учебных заведениях Кума были отменены занятия. Люди пришли в дома ведущих муджтахидов Тегерана и Кума, чтобы выразить свою поддержку протестам. Вечером в кумской мечети Азам верующие скандировали такие лозунги, как «Да здравствует Хомейни» и «Смерть режиму Пехлеви». Аятолла Гольпайгани заявил перед собранием людей: «Пусть они не думают, что мы замолчим и ничего не скажем. Им следует знать: даже если они приставят штыки нам к горлу, мы все равно скажем свое слово».
9 января протесты продолжились и усилились. Кумский базар был закрыт. Утром большая толпа людей собралась у мечети «Азам», люди продолжали ходить по домам муджтахидов. Свою поддержку Хомейни выразили аятоллы Мирза Хашем-Амоли, Алламе Табатабаи, Вахид-Хорасани и Макарем-Ширази.
После полуденного намаза люди выслушали речь аятоллы Нури-Хамадани и отправились к дому аятоллы Мешкини. К этому времени толпа народа насчитывала уже около 10 000 человек.
Мирная демонстрация внезапно перешла в столкновение с силами правопорядка, когда кто-то из протестующих или подосланных САВАК провокаторов бросил камень, разбив окно отделения банка, в результате чего полиция использовала боевые патроны для разгона людей. Многие демонстранты использовали камни, палки и прочие подручные средства для оказания сопротивления полиции. К вечеру участники демонстрации были окончательно разогнаны и улицы города были заполнены уже сотрудниками полиции. В глаза бросались валявшиеся повсюду и зачастую окровавленные накидки, тюрбаны и сандалии, которые обычно носили представители духовенства.
В результате акции протеста, по разным данным, погибло от 5 до 300 человек. Точные сведения о пострадавших и погибших отсутствуют, потому что многие люди избегали обращаться в больницы или хоронить своих умерших открыто из опасения быть схваченными сотрудниками САВАК. Официально были названы имена только пяти погибших, среди которых были трое учащихся медресе, один молодой человек и 13-летний подросток. В память о погибших во время мирной демонстрации в Куме по всей стране исламская оппозиция объявила сорокадневный траур.
На следующий день после расстрелов, 10 января 1978 года, люди собрались, чтобы выразить протест и почтить память погибших во многих иранских городах, включая Тебриз, Йезд, Исфахан, Шираз, Джахром и Ахваз. Недовольство народа подогревалось также и тем, что 9 января 1978 года были повышены цены на некоторые товары, увеличены тарифы на воду, квартирную плату. Демонстранты требовали от правительства также снизить цены и провести ряд реформ для облегчения жизни трудового народа.
Что примечательно, в разгар этих трагических событий, 9 января 1978 года, в Иран прибыл с официальным визитом генеральный секретарь ООН Курт Вальдхайм якобы для изучения обстановки с точки зрения соблюдения прав человека. Он провел ряд приемов и бесед с шахом, его женой и сестрой Ашраф, после чего покинул Иран.
ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БУРЕЙ
После 10 января стихийные протесты в стране практически прекратились, однако всем политическим силам в Иране стало ясно, что начинается новый этап в противостоянии оппозиции режиму. 17 января 1978 года, после окончания недельного траура по погибшим в Куме, коммерсанты и торговцы базара в Тегеране сделали заявление, что в четверг, 19 января, все лавки снова будут закрыты. С этого момента базары и учебные заведения во многих городах страны будут закрываться еще много раз.
Иранская рабочая партия Туде 17 января 1978 года также обозначила свою позицию и сделала заявление в адрес генерального прокурора Ирана, в котором обвинило правительство в уголовном преступлении и подчеркнула, что партия поддерживает иранский народ, веру и религиозных лидеров шиитов. Стихийные выступления верующих были поддержаны и другими марксистскими группами.
Многие муджтахиды, ранее не принимавшие участия в деятельности оппозиции, резко поменяли свое отношение к власти, после протестов. Одним из таких религиозных авторитетов шиитов Ирана был аятолла Мохаммад-Казем Шариатмадари. После столкновений в Куме силы шахской полиции устроили налет на возглавляемое им медресе и убили двух учащихся, один из которых даже был его личным секретарем. С этого момента Шариатмадари открыто занял антишахскую позицию.
22 января Имам Хомейни заявил: «И Картер, и другие грабители ресурсов угнетенных наций должны понимать, что Мохаммед-Реза — предатель и преступник и что его непременно свергнут… Я обещаю народу Ирана, что при его бдительности, убежденности и очевидном мужестве он победит…. одержит двойную победу: покончит с господством угнетателей и сбросит с трона мерзкую династию Пехлеви». Протесты не прошли мимо внимания американских правительственных структур. 14 января 1978 г. в составленном Государственным департаментом утреннем обзоре международных событий отмечалось, что «в последние несколько месяцев в Иране неспокойно», что объяснялось авторами обзора ухудшением положения рядовых иранцев, инфляцией и безработицей. Спустя 15 дней авторы утреннего обзора американского внешнеполитического ведомства еще раз вернулись к иранской теме, указав на рост оппозиции шаху в стране. «Никогда с 1963 года исламские противники шаха не были настолько сильными», — писали они.
Столкнувшись с усилением протестов на социальной почве, правящие круги шли на отдельные незначительные уступки в надежде сохранить контроль над положением. В январе 1978 года приказом шаха члены его семьи были обязаны перевести свою недвижимую собственность в стране в Фонд Пехлеви. Эта мера, которой предшествовал принятый еще в сентябре 1977 года шахский декрет, запрещавший им вести коммерческие дела с правительством и контролировать благотворительные организации, была принята в ответ на повсеместную критику семейства Пехлеви за коррупцию и другие незаконные способы обогащения.
РЕЧЬ ХОМЕЙНИ ПО СЛУЧАЮ РАССТРЕЛА ДЕМОНСТРАЦИИ
В январе 1978 года в Имам Хомейни выступил в мечети Шейха Ансари в иракском Ан-Наджафе перед семинаристами, улемами и рядовыми верующими по случаю трагических событий в Куме 9 января 1978 года.
ПРИБЕГАЮ К АЛЛАХУ ОТ ПРОКЛЯТОГО САТАНЫ! ВО ИМЯ АЛЛАХА, МИЛОСТИВОГО, МИЛОСЕРДНОГО!
«Я растерян и не знаю, кому выразить соболезнования по случаю этой трагедии, великой трагедии! Надо ли мне выразить их благороднейшему Посланнику (да благословит Аллах и приветствует его и его род!), непорочным имамам (мир им!), Достопочтенному Худджату (мир ему!) или исламской умме, мусульманам, угнетенным всех стран мира, или я должен выразить их угнетенному народу Ирана, или почтенным жителям Кума? Должен ли я посочувствовать потерявшим близких, отцам и матерям, которые так страдают, или богословским школам и улемам? Кому я должен выразить свои соболезнования и кого я должен благодарить за эти события, ударившие по исламу? Пробудившийся народ Ирана ограблен и обесчещен, он переживает много бедствий и все же твердо их переносит, неся жертвы. Негодяи открыли огонь по людям из пулеметов безо всякой на то причины, и, насколько нам известно, убили семьдесят человек. Впрочем, поступают различные вести. Некоторые информационные агентства сообщают, что убито сто человек, другие — двести пятьдесят, но есть телеграммы, посланные из европейских стран в Америку и говорящие о трехстах убитых, так что пока еще не ясно, каковы действительные жертвы.
Число раненых также еще неизвестно. Точное число станет известно позже, если появится возможность, если режим не побросал людей в озеро Хоузе-Солтан, как солдаты сделали это 15 хордада (5 июня 1963 года). Сомневаюсь, что когда-нибудь станет известно подлинное число погибших. Мы получили верные сведения, что некоторые люди шли в больницы сдавать кровь, но их арестовали, и раненые умирали от потери крови. Агенты режима не отдавали тела убитых родственникам, а если те настаивали, заставляли платить по пятьсот туманов за каждое тело. Кого мы должны благодарить за это и кому соболезновать? Мы должны быть благодарными иранскому народу. Это пробудившийся народ, бдительный и стойкий, несмотря на гнет. Иранский народ видит столько несправедливостей, несет такие жертвы, и все-таки сопротивляется, все-таки упорно добивается своего, и это упорство приносит плоды. Нет сомнения, что когда нация просыпается, когда даже женщины восстают против правительства и против угнетателей, Богу будет угодна ее победа.
Я слышал, во времена Реза-хана, отца нынешнего шаха, покойный Модаррес говорил ему будто бы словами Шейх ар-Раиса (Ибн Сины – Иран-1979), что надо бояться быка с рогами, поскольку у того есть оружие, но нет разума. Если даже Шейх ар-Раис и не говорил этого, это умные слова: какие отвратительные преступления совершаются, если оружие попадает в руки нечестивых и недостойных. С того самого времени, когда человек, по его мнению, стал цивилизованным, оружие было в руках нечестивых, и все проблемы, заставляющие страдать человечество, проистекают от этого. Пока недостойные остаются вооруженными, человечество не достигнет своей заветной цели. Одной из задач пророков было разоружить этих недостойных и несправедливых, но они не могли этого сделать, потому что такие люди облечены властью. Достойные люди тоже, каждый в свое время, пытались вырвать оружие из рук недостойных, но потерпели неудачу. Таким образом недостойные, несправедливые и безбожные люди всегда были вооружены, и это было причиной всех проблем, которые вы видите (в мире). С самого начала, когда человек впервые появился на этой земле и дверь для борьбы между справедливостью и несправедливостью была открыта, во все века оружие было в руках несправедливых и очень редко наоборот. Не стоит глубоко залезать в историю, чтобы увидеть, какие преступления творились из-за этого, надо лишь вспомнить войны, случавшиеся за последнюю сотню лет. Первая мировая война, вторая мировая война, вьетнамская война унесли много жизней, а все потому, что оружие было в руках недостойных.
Помнится, я сам был свидетелем кровопролития, случившегося в Иране лет пятьдесят тому назад из-за беззаконного правления этих преступников. Сколько горя и слез принесло оно нам.
Наверное, некоторые из вас разделяют это горе, а другие слишком молоды, чтобы знать, что случилось, но я стар и видел людские несчастья, преступления, убийства, совершенные вооруженными людьми еще во время первого переворота. Я тогда был в Араке, и английские преступники, британские негодяи, имевшие запас оружия, вооружили недостойного, подлого Реза- хана и навязали его народу. После того, как началась вторая мировая война, англичане вышвырнули его из Ирана за неподчинение им. В радиопередаче из Дели они признались, что подстроили приход к власти этого мерзавца. В свое время люди так и думали, но не знали всего, потому что мерзкий пропагандистский аппарат того времени скрывал это. Я был свидетелем неописуемых преступлений, которые он совершил, находясь у власти. Я не в состоянии передать все ужасы тех дней. Я уверен, что его подлые дела запечатлены в анналах истории и, Бог даст, после свержения этой отвратительной монархии, исторические факты обнародуются и станут доступными для вас и будущих поколений. Тогда вы, наверное, сможете кое в чем разобраться, если только эти документы в состоянии показать, какое кровопролитие он устроил, сколько улемов попало в тюрьмы, какое давление оказывалось на наш народ ради того, чтобы навязать единообразную одежду, как он обращался с угнетенными, как унижал улемов и сколько тюрбанов он снял с голов ученых-богословов.
Говорят, что, когда этот ужасный человек отправился в Турцию и увидел, что там выделывает Ататюрк, он послал телеграмму своим агентам в Иране, в которой приказал, чтобы они заставили весь народ носить униформу. В свое время он оправдывал это тем, что крестьяне, работающие в поле, будут защищены от солнца козырьками фуражек. Однако было очевидно, что не это истинная причина навязывания такого закона. Когда он вернулся в страну, началось самое серьезное.
После принятия закона об униформе начались гонения и дикие зверства. Из-за этого закона страшно мучили улемов, многих отправили в ссылку, а некоторых убили за противодействие ему.
Второй предлог для оказания давления на народ возник опять же из-за подражания подлецу Ататюрку, самовластному вооруженному Ататюрку. Это было сплошное бесстыдство. Один Бог знает, как переживал народ Ирана, когда он заставил женщин снять чадру. Вуаль гуманности была отброшена. Бог знает, скольких женщин он обесчестил таким образом, скольких мужчин унизил.
Он заставлял улемов под угрозой применения оружия посещать праздничные вечера со своими женами, что те делали с тяжелым сердцем, а все кончалось слезами. Такова была свобода, которую шах Реза навязывал женщинам. С помощью полиции он заставлял почтенных людей, торговцев и улемов посещать эти приемы, которые сам организовывал, на которые сам приглашал, так что отказ был чреват последствиями. На одном из этих праздников, как их называл режим, люди так плакали, что агенты, не лишенные стыда, сожалели, что пригнали туда людей. Это был один из способов, которыми он оказывал давление на народ, и только Бог знает, к каким последствиям привели эти меры.
Другой способ заключался в том, что он запрещал священнослужителям подниматься на минбары и произносить проповеди на какую бы то ни было тему. Он также не разрешал посещать церемонии, связанные с Ашурой. Некоторые бесстрашные люди, однако, осмеливались посещать траурные собрания, но поздно ночью или рано утром им приходилось расходиться, еще до призыва к первой утренней молитве. Таким образом, он лишал каждого в Иране священного подарка, не давал совершать поминовение Имама Хусейна и читать стихи (о мученической смерти пречистых имамов).
Это происходило потому, что оружие находилось в руках неправедных. Оружие должны носить те, кто этого достоин. Когда оружие находится в руках неправедных, совершается беззаконие. Совершаются преступления! Массовое убийство, происшедшее в мечети Гоухаршад и последующий арест улемов Хорасана, их тюремное заключение в Тегеране, суд, отбывание наказания и убийство некоторых видных улемов — все эти события произошли оттого, что оружие было в руках неправедных. Улемы Исфахана и улемы Азербайджана были арестованы, а 90 из них наказаны только за то, что сказали слово против Реза-шаха. Таким вот образом этот злой человек репрессировал людей.
Зверства, которые были совершены, не описать и за несколько встреч. И теперь, при нашей жизни, нас тоже терзают беды, исходящие от неправедного рогатого быка. Вы не ошибетесь, думая, что ни одна пуля не вылетит из дула без разрешения шаха. Не сомневайтесь, что начальник кумской полиции, или глава кумской САВАК, или любой кумский полицейский не осмелится открыть огонь по людям и убить их без его разрешения. Ни один умный человек не станет сомневаться в этом. Обо всех этих инцидентах докладывают ему, и очевидно, что больше некому было отдавать приказ стрелять. Говорят 15 хордада он кружил над демонстрантами в вертолете и подал команду открыть огонь, как будто это была вражеская иностранная армия! Армия, напавшая на Иран! Эта бесполезная публика, шах и его приближенные, очень смиренны перед королями и президентами других стран, особенно перед американским президентом, они льстят им и поддакивают, но в обращении со своим народом, который в его власти, они жестоки и причиняют ему страдания. Когда они едут за границу, там они пресмыкаются и славословят, а когда возвращаются в собственную страну, начинают чинить всякие пакости.
Как-то, когда говорили, что он даровал некоторые свободы в Иране, я предупреждал местных господ, что, если этот человек достигнет соглашения со злонамеренным Картером и укрепит свою раболепную позицию, он ударит по народу сильнее, чем прежде. Почти тотчас после того, как он закончил свои переговоры с Картером и подтвердил свое лакейство, создался предлог для того, чтобы поиграть мускулами. Он придумал предлог для нападения на кумцев. Не обращайте внимания на то, что пишут в прессе режима. Те, кто был в Куме, говорят, что люди шли мирно, чтобы получить ответы на свои вопросы у улемов, когда один из агентов режима швырнул камень, после чего агенты режима стали стрелять в людей. То же случилось и 15 хордада. Разумеется, люди сами выступили, чтобы заявить о несправедливости, но демонстрации были мирными, пока группа агентов режима в Тегеране не подожгла библиотеку и не разграбила магазин. Так был создан предлог для того, чтобы открыть огонь из пулеметов. Они создали предлог так же, как это было во время недавнего насилия, когда люди не собирались сражаться с режимом.
Невооруженный не может воевать с вооруженными быком. У людей не было намерения вступать в сражение. Но шаху пришлось показать нам, что он больше не тот человек, которым был до встречи с Картером, что теперь он встретился с Картером и сгладил все разногласия, что теперь он укрепил свое лакейское положение. Народ не должен больше полагать, что шах не пользуется поддержкой американцев, а имея ее, можно и убивать! Все эти заявления и угрозы предназначены для того, чтобы показать народу, что шах не потерял своей мощи. Но он сделал ошибку, он не осознает, каким позором он покрыл себя, приказав убивать людей.
Теперь народ поднялся против него, против человека, который однажды сказал, что весь народ согласен с ним, что все голосовали за его кровавую «Белую революцию». Восстание началось в Куме, а потом распространилось на Тегеран, Хорасан, Азербайджан, Керман, Ахваз, Абадан, и теперь весь Иран бурлит. Весь народ восстал против человека, который уверяет, что все согласны с ним, что нация хочет видеть его у власти, что народ поддерживает его.
Но придет день, когда американские штыки уберутся, и сами придворные сожрут его живьем.
Картеру надо попробовать оставить его одного хотя бы на день, оставить его наедине с нашей слабой нацией, оставить народ в покое, и тогда мы увидим, что случится. Международные организации, о которых мы слышали, являются ничем иным, как средством обмана народа. Какое им дело до нашей безопасности, для чего они присылают сюда представителя Совета безопасности? Чтобы под видом заботы обмануть народ.
Они хотят надуть народ, как это делают коммунисты… Коммунизм — это опиум для народа, он не может решить человеческих проблем. Возможно ли, чтобы тот, кто сам не человек, служил человечеству? Станет ли неправедная вооруженная личность когда-либо трудиться ради угнетенных? Во время второй мировой войны, когда главы союзных держав собирались встретиться в Тегеране, американский и английский лидеры прибыли, как положено, и отправились в свои посольства, но, говорят, и Бог знает, правда ли это, Сталин, который в то время был русским лидером (тот самый Сталин, чьи портреты до сих пор можно увидеть у нас, хотя в последние годы его репутация была несколько подмочена), который, как считалось, был ровня каждому, и каждый называл его братом, привез в самолете собственную дойную корову, как будто ему не хватало молока от иранских коров! Все они были неправедными и бряцающими оружием существами, но, Бог видит, он был хуже своей коровы! Я сам был свидетелем того, в каком положении находились его войска в Иране. Он прилетел в Иран со своей коровой, а его солдаты, контролировавшие район Хорасана (в то время Иран был поделен на несколько частей, и район Хорасана был подконтролен русским), попрошайничали на обочинах дорог. Я сам видел это, мы совершали паломничество в Мешхед и как раз за Шахрудом увидели русских солдат, подходивших к машинам. Они были довольны, если кто-нибудь угощал их сигаретой, и уходили, посвистывая! Коммунизм — это средство обмана людей и ничего больше. Разве станут неверующие, не признающие невидимого, заботиться о людях и поправлять их дела? Нет, это обман.
В некоторых случаях вооруженные люди наносят удары, в других случаях они применяют и оружие, и пропаганду. Вы теперь видите, как к избиению и убийству людей в дополнение ко всем преступлениям они присовокупили пропаганду, возложив всю вину на народ — мол, всего шесть человек погибли в инциденте, да и те, включая тринадцатилетнего ребенка, были затоптаны насмерть толпой, а режим не совершал никакого преступления! С одной стороны, они ведут по- добную пропаганду, а с другой — совершают массовые убийства.
Все эти подлые действия проистекают оттого, что вооружены неправедные, а вооружаться-то надо праведным. Бог ислама справедлив, пророк ислама был праведником, свободным от какого- либо греха, имамы ислама были безгрешными праведниками. Судьи ислама должны быть праведными, их решения должны быть справедливыми, свидетель на процессе о разводе должен говорить правду, руководители пятничных молитв должны быть праведниками, должны быть праведными вожди, губернаторы провинций. Те, которых посылали в ранние годы ислама в разные места для его проповеди, были праведниками. Если нет справедливости и если те, что обладают властью неправы, тогда совершаются подлые действия, свидетелями которых вы теперь стали.
Несправедливость заключается в том, что оружие находится в руках недостойных. С одной стороны, они устраивают бойни, а с другой — разглагольствуют о «социальной справедливости».
Они заставляют женщин снимать покрывала и в то же время кричат о «свободе женщин». Это смешно. Такого сорта свобода нелепа, ее нельзя назвать свободой. С одной стороны, они проводят «земельную реформу», а с другой, создают рынок для сбыта американской продукции! В свое время только одна из провинций удовлетворяла нужды всей страны, а что оставалось, шло на экспорт. А теперь чего только не ввозят из-за границы! И режим горд этим, он хвастается: «Мы импортируем пшеницу из-за границы, мы импортируем овес, апельсины, яйца!» Плакать надо, а не хвастаться! Режим бесстыден. «Земельная реформа» привела наше сельское хозяйство к полной разрухе.
И все же шах и его режим уверяют, что все улемы согласны с реформами и «Белой революцией». Если вы когда-нибудь в Иране найдете хоть одного алима, согласного с вашей проклятой «революцией», то тогда считайте, что все улемы согласны с вами. Попытайтесь найти хоть одного руководителя общей молитвы, который бы сказал, что он согласен с вами, кроме тех, кому тюрбаны вы надели на головы сами, кого сами назначили и кто пляшет под вашу дудку. Это ненастоящие религиозные ученые…
Оружие находится в руках неправедных и подлых. Все его виды. Перо — тоже оружие своего рода, и оно попадает в руки извращенца, продажность и скандальность растут. В настоящее время перо попало в руки продажных личностей, которые наводят лоск на все, что делает глава этих распутников, и которые смягчают преступления, благодаря своему литературному мастерству. Это преступление, совершаемое против народа кончиком пера. Недостойные авторы сидят дома и своим оружием — утонченным стилем отмывают продажность, преступления, побоища и представляют все в ином свете, выворачивают все наизнанку. Значит, перо должно быть в руке праведника.
Культура является источником либо народного счастья, либо его бедой. Если культура нездоровая, молодежь, воспитанная на этой нездоровой культуре, в будущем станет продажной.
Империалистическая культура поставляет для страны империалистическую молодежь. Культура, созданная другими, — а это иностранцы всучивают свои планы нашему обществу в виде культуры — является империалистической и паразитической культурой. Такая культура — оружие более смертельное, чем какое-либо другое, она даже хуже пушек и танков, доставшихся негодяям. Если культура продажна, то молодежь, формирующая основу нашего общества, потеряна для нас. Ее воспитывают в паразитическом духе. Запад кружит ей голову. Молодежь воспитывается в таком духе с самого первого дня, когда она переступает порог школы, и это продолжается и при получении высшего образования. Если культура здоровая, то и наша молодежь воспитывается в здоровом духе. Если культура правдива, священна, полезна для нации, благоприятна для мусульман, тогда продуктом ее будут не те люди, что теперь командуют нами. Но наша культура является империалистической культурой, наша культура находится в неподходящих руках, ею управляют неправедные.
Если бы наши университеты были бы независимыми, а преподаватели были праведными и имели возможность выбирать темы лекций по своему усмотрению и совести, наша страна не была бы в том положении, в каком она находится сегодня, и завтра ей бы не грозила еще худшая участь.
Боже избави. Контроль над университетами захватили люди, которые сами являются паразитами, пособниками империалистов и ведут себя по-лакейски. И все это из-за одной персоны, так как если лектор или профессор университета пожелает высказаться, ему не даст сделать этого орган безопасности, действующий согласно приказам «Его Императорского Величества». Если бы наши университеты были настоящими университетами, то студенты могли бы говорить правду, и полиция не преследовала бы их. Что она с ними делает! Бьет девушек, бьет ребят, сажает в тюрьмы. И все это потому, что университеты не обладают независимостью. У нас нет университетов. Университеты, контролируемые одним человеком, нельзя назвать университетами.
Учиться нужно в свободной обстановке.
Если бы парламент был настоящим, справедливым, если бы он был орудием в руках праведников, разве члены его позволили бы себе голосовать за такие законы, которые были приняты? Разве они позволили бы себе утвердить «законопроект о капитуляции», который дал иммунитет американским военным советникам, подверг унижению Иран? У нас нет парламента.
Члены парламента назначаются. Это просто группа агентов, функционеров органов безопасности, которая сама себя назвала «парламентом». Все они агенты. Если бы они были независимыми, если бы их избирал народ, если бы парламент был национальным парламентом, то он никогда не дал режиму закупать столько оружия, сколько его приобретают, он никогда бы не менял нашу нефть на оружие, которым мы сами не умеем пользоваться.
Это оружие ставит нас в тупик, и руководство вынуждено приглашать американских советников и экспертов, чтобы они показали нам, что с ним делать. Но эти эксперты не хотят показывать нам, как им пользоваться. Они такие скоты, что не довольствуются этим. Они приезжают сюда и получают бешеные оклады. Мы не знаем, сколько они получают в месяц и не можем даже представить себе этого, мы знаем лишь, что их слишком много в стране. Число их, включая семьи, составляет сотни тысяч. Говорят, что шестьдесят тысяч получает громадное жалование от нашего государства… Режим вынимает деньги из карманов бедняков и ссыпает их в карманы богатых людей. И даже при этом они не обучают наших военных должным образом! Они желают, чтобы наши вооруженные силы оставались на прежнем уровне, дабы они могли делать с ними, что угодно.
Если бы у нас была независимая армия, а не паразитическая, она бы не позволила этим советникам въехать в страну и распоряжаться. Армейские офицеры не были бы простыми марионетками в их руках. Но наша армия — ненастоящая армия. Все вооруженные силы контролируются одним человеком, разложившимся человеком, который, в свою очередь, разлагает все. Как говорят, одно гнилое яблоко может испортить целую корзину.
Разложение в Иране порождается им, но попробуйте сказать это при существующем гнете. Все говорят — агенты, агенты! А кто отдает приказы агентам убивать людей? Кто приказал им совершить налет на медресе Ходжатийе и убить там семинаристов? Кто призывает устанавливать пулеметы на перекрестках дорог и открывать огонь по людям? Кроме этого мерзкого человека может кто-либо отдавать такие приказы? Всякое разложение начинается с него. Разве парламент имеет право сказать слово без разрешения этого мерзавца? Разве армия имеет право сказать слово без его разрешения? А наши судьи разве свободны? Есть ли у нас независимая судебная система? Если судьи говорят, что не могут отправлять свои обязанности, опираясь на право, тогда зачем они стали судьями? Вы сделали ошибку, став судьями, так распрощайтесь со своей профессией.
Теперь повсюду в стране оружие в руках неправедных, всякое разложение начинается с шахского двора, и потому этого человека необходимо устранить. Я не понимаю, почему наша армия спит.
Почему она позволяет унижать себя? Всего через несколько дней после отъезда этого ужасного Картера, режим предпринял карательные действия. И это лишь начало. Если люди дадут шаху волю, он пойдет дальше ничтоже сумняшеся. Ропот народа слышен во всем мире, все радиостанции говорят об этом. Пусть собственное радио режима говорит, что хочет, народ больше не обмануть. Нация пробудилась. Ваше Величество, народ пробудился. Если бы это было не так, базары бы не закрывались. Говорят, и это было официально подтверждено режимом, что в четверг тегеранский базар закрылся в знак протеста. Тегеранский базар закрывается не часто, это было необычное событие. Чувства и бдительность народа стали причиной этого. Господин, который обычно говорит: «Все согласны со мной», должен оглядеться — базары Тегерана, Ахваза, Исфахана и Шираза активно протестуют против его действий, и это теперь становится образом нашей жизни.
Я надеюсь, что все слои населения, будь то улемы и муджтахиды, семинаристы или базарные торговцы, личный состав армии или государственные служащие, пострадавшие из-за этого мерзавца шаха, объединятся и что наши политические организации не будут работать поодиночке, станут сотрудничать друг с другом, как это было во время совсем недавнего инцидента, когда выражение антипатии было поддержано не только некоторыми политическими объединениями, но и улемами, базарными торговцами, студентами… всеми слоями общества. Даже иностранцы присылали телеграммы из Америки и Европы с выражением антипатии к режиму. В них говорилось, что во время недавних событий было убито триста человек. Я надеюсь, что все фронты станут плечом к плечу. Если нация объединится во всех отношениях, эти неправедные люди будут разоружены, и быку сломают рога. Оппозиционеры не должны спорить друг с другом или намеренно выискивать причину для раскола. Они не должны схватываться друг с другом из-за детских обид, по мелочным причинам. Разногласия создаются теми, кто хочет, чтобы и народ этим занимался. Они извлекают выгоду из отсутствия единства в народе. Всем надо объединиться, всем. Все должны стоять плечом к плечу и, Бог даст, силой Божьей и нашим единством корни разложения будут вырваны.
Я желаю всем благословения Божьего. Я выражаю свою благодарность всем слоям населения, ставшим бок обок с улемами ислама. Я благодарю все фронты и особенно великих улемов и благородных торговцев базара. Я благодарю их всех и призываю молиться за ислам, укреплять и объединять фронты, вместе добиваться одной цели, которая заключается в том, чтобы укоротить руки угнетателям и иностранцам и добиться процветания страны. Руки иностранцев должны быть укорочены, ресурсы страны должны быть использованы для поддержки неимущих и для пользы страны. Все дела страны надо исправить, привести в порядок. Этого не сделать, если не разоружить режим, и я надеюсь, Бог даст, так и будет.
Мир вам и благословение Господа!
Иран-1979