Мохаммад-Таги Месбах Язди. Вызовы Исламской революции. Глава 2. Наша ответственность в сфере культуры. Ч. 2
Представляем вашему вниманию книгу «Исследования и вызовы», основанную на серии ежемесячных выступлений видного иранского мыслителя и философа аятоллы Мохаммад-Таги Месбаха Язди перед представителями иранского академического сообщества в рамках реализации задачи сближения между университетами и богословскими семинариями, которая была провозглашена Исламской Республикой с самого начала ее существования. На этих сессиях аятолла Месбах Язди, идеолог правого фланга лагеря иранских консерваторов, рассматривает вопросы, предложенные для обсуждения другими профессорами. В этой книге представлены девять из этих лекций.
Глава 2: Наша ответственность в сфере культуры. Ч. 2
Благодарю Бога за то, что он дал мне возможность находиться в компании уважаемых университетских профессоров и поговорить с вами. На предыдущей сессии мы говорили об ответственности, которую мы должны взять на себя, и я поделился с вами некоторыми соображениями. На упомянутой встрече я сказал, что при инициировании культурного движения у нас должен быть набор предварительных аналитических наработок и объяснений, среди которых должен быть анализ текущего положения дел.
У всех нас есть чувство ответственности, и именно это чувство, которое побуждает нас собраться вместе и предпринять коллективный шаг, но для лучшего и более глубокого понимания этой ответственности мы должны провести убедительный анализ социально-политических условий, имевших место до революции и во время нее, чтобы иметь более четкое представление о текущем положении дел и возможность более осознанно двигаться к идеальному состоянию. Конечно, уместно провести подробное и обширное обсуждение этого вопроса, но из-за ограничений, которые имеются у нас с вами, нет возможности приступить к нему, и единственная альтернатива – кратко коснуться этого вопроса, чтобы прояснить тему сегодняшней сессии.
Картина Ирана до февраля 1979 года
Все мы знаем, что суть этого движения на самом деле зародилась в 1963 году, за пятнадцать лет до победы Исламской революции. На протяжении этих пятнадцати лет иранский народ находился в трудных условиях, в то время как во всех регионах страны царила нестабильность. Экономические трудности, международный грабеж, административная коррупция, моральное банкротство шахского двора и его филиалов, безудержное взяточничество, невыносимый социальный разрыв и тому подобные проблемы действительно вывели людей из терпения. Наряду с этим, глубоко укоренившееся влияние империалистов, особенно США, на все аспекты жизни общества, было настолько очевидным, что высшие должностные лица страны также были инструментами в руках США.
На практике именно американское посольство управляло страной и принимало решения за нее. Американцы привыкли унижать нашу нацию и даже высших деятелей страны. В результате этих постоянных актов унижения в нашей стране в той или иной мере также развилось чувство униженности из-за того, что мы полагали, будто американцы действительно цивилизованные и прогрессивные люди, в то время как мы отсталые и никчемные. Наряду со всем этим, существовала еще одна насущная проблема – антирелигиозная политика, которая с каждым днем расширялась и набирала обороты. В последние годы дошло до того, что завесы были полностью сброшены, и они официально объявили войну всем религиозным святыням. Учитывая такие ситуации, возникновение масштабных изменений не было чем-то непредсказуемым.
Самая серьезная угроза, исходившая от монархического правления
По моему мнению, если мы собираемся проанализировать ситуацию того времени, то наиболее серьезной угрозой было то, что, осуществляя империалистические замыслы, особенно в течение пятидесяти-шестидесяти лет правления режима Пехлеви, они изгнали массы мусульманского народа и религиозных деятелей с политической арены. Мы можем вспомнить многое из того периода. Однако, возможно, наши коллеги не обратили внимания или не смогли вспомнить то, о чем я только что упомянул. Это было серьезное бедствие, постигшее нашу нацию. Они спланировали все таким образом, что политическая работа и социальные вопросы этой страны выпали на долю ряда тех, кого они называли «элитой», возможно, более восьмидесяти процентов из которых получили образование в американских университетах или иранских университетах под руководством американцев. Среди этих университетов были Ширазский университет и Тегеранская школа менеджмента (расположенная на месте нынешнего университета Имама ас-Садика).
Президент Ширазского университета раньше назначался с одобрения американского посольства, и его академические программы исходили оттуда. Академические программы многих других университетов также косвенно были созданы американцами. В целом, формирование политики в стране практически находилось в руках «элиты», абсолютное большинство которой было обучено американцами. Конечно, суть этой политики, которая была так просчитана и хорошо спланирована, принадлежит британцам, а американцы лишь учились у них. Стремясь надолго сохранить свое присутствие в странах, находящихся под их контролем, и управлять их делами, они пытались обучать «элиту» в своей собственной стране, косвенно промывать им мозги и внушать им все, что они хотели.
Результатом этой политики стало то, что мусульманские массы не видели для себя никакой практической роли в управлении делами страны. Единственным местом, где люди играли какую-либо очевидную роль, был Меджлис (парламент). Даже это было сделано таким образом, что список депутатов ранее был составлен шахским двором и одобрен американским посольством, и в списке были те самые лица, которые должны были занять места в Меджлисе.
Конечно, среди представителей элиты страны того времени некоторые были несогласны с текущей политикой. По какой-то причине они не были готовы примириться с остальными, и они заложили фундамент борьбы и сформировали свои собственные группы и организации. Одной из таких групп была партия Туде.
Конечно, в определенный момент времени партия Туде действительно была агентом и инструментом в руках империалистического Востока, и у нее были члены, которые склонялись к Советскому Союзу и хотели, чтобы Иран стал социалистической страной и сателлитом Советского Союза, но среди них были и искренние люди которые на самом деле не знали иного выхода, кроме как присоединиться к Советскому Союзу, чтобы освободиться от ига и господства Британии и Америки.
То есть им внушалось, что для стран Третьего мира, таких как Иран, существует не более двух путей: они должны быть либо под знаменем Америки, либо под знаменем Советского Союза, чтобы противостоять друг другу. Вторая группа была немногочисленной, но, по крайней мере, они присутствовали. В целом, часть элиты в то время сплотилась вокруг партии Туде и использовала самоорганизацию. Теперь не следует пренебрегать опасностью, которую представляет эта партия, потому что она по-прежнему использует любую возможность, и ее члены тайно занимаются реорганизацией своих рядов.
Среди тех, кто придерживался левых взглядов, помимо партии Туде, были и другие группы, такие как Народные партизаны-фидаи [Черикха-йе фадаи-йе халк], Рабочая партия [хезб-е каргяр], Растегар и различные местные группы и партии в таких регионах, как Курдистан, Азербайджан, Туркменистан и Хузестан, общей чертой которых была склонность к марксизму. Тем не менее, не следует забывать, что в некоторых из этих так называемых партий было не более десяти или двадцати членов.
Противоположностью этой левой фракции была фракция партий и групп, принадлежавших к правым партиям, которые поддерживали шахский режим и, так сказать, рассматривались как пешки Запада.
Чего тогда не хватало, так это активности религиозных партий. Различными способами они удерживали религиозных деятелей подальше от политической арены и вели такую пропаганду, что любой верующий и религиозный человек никогда бы не стал вмешиваться в политические дела. Я сам помню, что в то время всякий раз, когда они хотели обвинить и очернить образ священнослужителя, они говорили, что он «политический ахунд» [ахунд-э сияси][1].
Они манипулировали культурой таким образом, что «ахунд-э сияси» стало формой очернения. Таким образом, религиозные деятели, во главе которых стояли религиозные священнослужители и улемы, обычно всячески избегали выхода на политическую арену до тех пор, пока, черпая вдохновение в других мусульманских странах (где улемы были вовлечены в политику) и некоторых других факторах, также появились небольшие политические группы среди религиозных верующих. Среди них был популярное общество Федаян-е эслам. Конечно, это была очень маленькая группа, но достаточно твердая и решительная.
Другим примером была Партия исламских наций [хезб-е мелял-е эслами], которая возникла после государственного переворота 19 августа 1953 года. В этой партии было не так много членов, которые также в конце концов предали идеалы партии. В то же время, когда политическая деятельность покойного аятоллы Кашани была на пике, у нас была группа Исламских моджахедов [моджахедин-э эслам], основателем которой был Шамс Канатабади.
Организация моджахедов иранского народа, которую мы теперь называем группировкой лицемеров [горухак-е монафегин], на самом деле возникла из этой группы, основанной Шамсом. Позже, как вы знаете, они склонились к марксизму и в конце концов пали жертвой Америки и Запада.
В любом случае, такова была общая картина политической обстановки в стране и активных групп до победы Исламской революции, которые были ограничены этими небольшими группами, в то время как массы преданных мусульман, озабоченных судьбами страны, которые составляли более девяноста процентов населения, были полностью в стороне от этой арены, и у них не было никакой возможности присутствовать на ней. Среди девяноста процентов населения было много информированных людей, которые были склонны понимать реальную ситуацию и ход событий. Они не были удовлетворены положением дел в стране и были глубоко огорчены им, но практически ничего не могли поделать и не видели никакой надежды.
Среди ограниченного числа исламских групп в то время, которые были по-настоящему преданы исламу, не принимали режим и не проявляли склонности к левым и марксистским группам, можно упомянуть Движение за свободу [Нахзат-е Азади]. Движение за свободу на самом деле было продуктом активности мусульман, которые собрались и начали коллективные действия и постепенно сформировали Движение за свободу. Среди его основателей можно упомянуть инженера Базаргана и доктора Ядоллу Сахаби.
Мечеть на инженерном факультете Тегеранского университета была построена инженером Базарганом. Аналогичным образом, в то время они периодически издавали журналы, примером которых был журнал под названием «Гандж-и Шайеган» [«Достойное сокровище»]. Как и первоначальное движение «Моджахедин-е хальг», Движение за свободу проявляло интерес к исламу, и его члены совершали свои ритуальные молитвы и соблюдали посты, а некоторые из них даже вставали по ночам для совершения ночных дополнительных молитв и других религиозных действий.
Тем не менее, как и «Моджахедин-е хальг», Движение за свободу в долгосрочной перспективе столкнулось с отклонениями и эклектизмом. Наконец, его члены сочли, что в интересах своей политической безопасности они будут действовать как одно из крыльев Национального фронта [джебхе-йе мелли], который они считали относительно «более чистым» по сравнению с остальной частью политической элиты. Таков был ландшафт политического положения нашей страны до победы Исламской революции.
Стратегия Имама Хомейни в инициировании политических перемен
В таких обстоятельствах Имам, обладавший такой высокой политической проницательностью, пониманием и прозорливостью, с самого начала осознал, что эта политическая деятельность различных групп элиты, даже если она увенчается успехом, в конечном итоге не послужит интересам ислама. Сюда входили те, кто работал во имя ислама. Единственным способом, по мнению Имама, который действительно принес плоды, было привлечь к деятельности массы мусульманского народа. Имам считал, что эти партии и группы не смогут создать сильное и всеобъемлющее исламское движение, которое привело бы к созданию исламского правления.
Конечно, теория Имама была и остается неприемлемой в современной политической философии. Современные политические философы верят, что где бы в какой бы то ни было форме ни разворачивалась политическая деятельность и чем бы она ни заканчивалась, она обязательно принимает форму партийной и фракционной организации с определенными специфическими формулами и отношениями. Такому движению, в которое вовлечены все люди, каждый из которых чувствует ответственность и движется под единым знаменем, нет места в классических политических теориях. Если бы Имам захотел рассказать о своих идеях в форме теории и поспорить об этом, никто бы его не послушал. Вместо того, чтобы продвигать этот политический вопрос в форме научной теории, он воплотил его в жизнь, и он был полон решимости привлечь массы к действию. Он привил всему народу это чувство ответственности, что как мусульмане они обязаны участвовать в политических делах своей страны.
Эта работа, как и многие другие работы и идеи Имама, была новаторской. Если бы Имам выбрал другой путь, он не смог бы инициировать значительные изменения. Именно благодаря привлечению огромных масс людей к деятельности Имаму удалось запустить это беспрецедентное движение, чего не смогла сделать ни одна из этих политических групп, будь то левая, националистическая или религиозная, что признают как друзья, так и враги.
Именно Имам, выявив скрытую силу в широких массах нации и используя их исламские и религиозные мотивы, привел в движение течение с определенным направлением. Мы еще не забыли и лично были свидетелями того, как криминальная и праздная молодежь, которая раньше слонялась без дела по улицам и переулкам, была настолько преобразована Имамом и получила направление в жизни, что они проявили себя в ходе революции, и посреди улицы они обычно стояли впереди, обращаясь к солдатам шахского режима со словами: «Стреляйте!»
Пробуждая в людях чувство религиозного долга и искреннее намерение, которое у него было, Имам сделал то, что вместо ограниченных и неинтересных партийных отношений создало глубоко укоренившиеся эмоциональные отношения с народом. Люди проявляли любовь, и мотылек их любви кружился вокруг свечи его существа. Это было непревзойденное лидерство Имама, и мы все еще можем наблюдать эффект такой глубокой эмоциональной привязанности. Хотя с момента его кончины прошло много лет, всякий раз, когда упоминается его имя, это всегда сопровождается различными жестами почтения к нему.
В любом случае, движение Имама было чем-то выходящим за рамки нынешних политических формул и рамок. Когда в 1978 году начались уличные демонстрации, даже самые оптимистичные люди не думали, что это движение принесет плоды менее чем через двадцать лет. Под этими людьми я подразумеваю таких личностей, как мученик доктор Бехешти, которые были хорошо известны и имели большой опыт в политическом анализе. Тем не менее, даже такой человек, как он, думал до победы Исламской революции и в последние моменты движения, что нам следует подождать еще двадцать лет.
Однако мы все были свидетелями того, что движение Имама принесло плоды менее чем через два года, и Исламская революция одержала победу, во что я сам не мог поверить, и если бы кто-нибудь когда-нибудь рассказал об этом, для меня это было бы похоже на сон. Давайте оставим в стороне мой случай. Многие из тех, кто был старше меня, думали так же. Подводя итог, если мы скажем, что победа Исламской революции в Иране в 1979 году была Божественным чудом, это не будет преувеличением.
После победы Исламской революции, помимо мятежных групп, которым не было места в сердце нации и совершение которыми некоторых нелогичных и неправильных действий и хладнокровных убийств привело к их уничтожению, в то время как некоторые из их членов бежали из страны, другие группы остались. Такие группы, как партия Туде, ОПФИН, паниранцы, Национальный фронт и Движение за свободу, оставались активными после победы Исламской революции, и никто не препятствовал им, пока их жизнь и имущество были защищены.
Итак, мы более или менее разбирались в проблемах, и не было ничего особенно нового. Это был просто обзор проблем и течений, предшествовавших победе Исламской революции, и это было скорее введение. Наша главная тема, на которой я сосредоточен и которой я хотел бы, чтобы вы, мои дорогие коллеги, уделили больше внимания, это обсуждение последующих вопросов.
Степень убежденности официальных лиц исламской системы в первостепенность предписаний и ценностей ислама
После победы Исламской революции, естественно, была поднята дискуссия об управлении страной и формировании правительства. Первым правительством, которое было сформировано, было временное правительство под руководством инженера Базаргана, а затем пришли другие деятели и правительства. Помимо ожидаемых недостатков и проблем, возникающих в результате неопытности и незрелости правительственных чиновников, а также особых условий первых дней и лет каждой революции и движения, возникает следующий вопрос: все ли члены этих кабинетов и их сотрудники думали так же, как Имам? Все ли они воспринимали роль религии в обществе так же, как раньше воспринимал ее Имам?
Среди высокопоставленных лиц, принимавших решения и определявших политику страны в то время, были такие фигуры, как мученик Бехешти, мученик Мотаххари, мученик Бахонар и некоторые другие, которые в течение многих лет обучались под руководством Имама и были полностью знакомы с его взглядами и идеями. Кроме того, они сами были хорошими людьми и благодаря своим обширным и глубоким исследованиям в области исламского учения приобрели хорошее понимание ислама, его основ и законов. Такие люди знали идеи и подходы Имама и верили в них.
Действительно, они хотели того же, чего добивался Имам. Тем не менее, они просуществовали недолго. В течение первого или второго года революции большинство из этих людей были у нас отняты. Первым было убийство покойного Мотаххари (1 мая 1979 года), а затем события «7 тира»[2] и «8 шахривара»[3], а также другие инциденты, в результате которых мы потеряли большинство этих людей, которые хорошо знали идеи и взгляды Имама и верили в них, а затем сыграли ключевую роль в политической жизни в стране. Враги, благодаря тщательному изучению обстановки, определили важность этих фигур еще до того, как это сделали мы, а потому они отняли их у нас.
За исключением этих людей и некоторых других, все те, кто пришел после инцидента «8 шахривара» и занял после гибели кабинета мученика Бахонара ключевые и высокопоставленные административные посты в стране, не знали мыслей Имама в такой степени. Они также не были знакомы с психологическим складом и духовными аспектами Имама. В разной степени, в большей или меньшей степени, они находились под влиянием западной цивилизации и учений и имели разрыв с исламской культурой и заповедями, и этот разрыв увеличивался день ото дня в каждом кабинете министров по сравнению с предыдущим и его должностными лицами. Тем не менее, пока выдающийся Имам был жив, благодаря его духовному величию и известности, которые распространялись на всю страну, не так много людей выражали свои намерения.
Даже те, у кого были фундаментальные и глубоко укоренившиеся возражения против пути, мыслей и основ Имама и ислама, никогда не сочли бы условия благоприятными для выражения своего несогласия. На практике они не могли выразить свою враждебность, и им нечего было сказать. В любом случае, после кончины Имама, естественно, расширились основания для отказа от мыслей и путей Имама, потому что наставника больше не было, этого духовного и небесного авторитета больше не существовало.
Имам был фигурой, поглощенной на протяжении почти восьмидесяти лет в самую гущу горьких и приятных социально-политических событий. Благодаря духовной и нравственной борьбе он сформировал себя и приобрел ценный опыт долгих лет политической борьбы. Следовательно, любой, кто пришел бы после Имама, несмотря на то, что он был воспитан Имамом, был компетентен и опытен, никогда не смог бы стать Имамом. Этот факт является фактором, который естественным образом сопровождается и рядом других факторов, с которыми невозможно справиться в настоящее время. Все эти факторы помогают друг другу в постепенном подрыве исламской мысли и ценностей, действуя день ото дня, и мы обязаны предотвратить это явление, разработав соответствующие стратегии и подходы.
Программа врагов революции по подрыву исламских ценностей
В дополнение к факторам, связанным с природой и сущностью таких движений, существуют также значительные и эффективные внешние факторы, которые могут способствовать подрыву исламских ценностей. Если в первые дни и годы революции американцы и другие западные и восточные государства и государственные деятели думали, что эта революция, как и другие революции современности, не будет иметь долговременных и обширных последствий, то сегодня, спустя двадцать лет после ее победы и начала глобальных изменений, они понимают, что ислам это конструктивная и динамичная школа [мактаб] с мощным и колоссальным потенциалом в управлении не только сообществом, но и всем миром.
Сегодня они ощущают этот факт на практике и относятся к нему очень серьезно, не терпя отлагательств. По той же причине, используя огромный бюджет и обширные программы, они решили противостоять этому движению и стремятся подорвать его влияние, в конечном счете, уничтожить его. Сегодня их аналитики определили слабые и сильные стороны нашей революции и трещины, через которые они проникают, и с помощью программ и мероприятий, некоторые из которых даже выходят за рамки нашего воображения, они заняты ослаблением основ революции. Конечно, разобраться в некоторых из этих моментов и соответствующих программах не так уж сложно.
При простом анализе можно определить, что двигатель движений и деятельности человека состоит из двух вещей: восприятия и склонностей. Поэтому всякий раз, когда мы хотим изменить направление движения человека, достаточно попробовать изменить его восприятие и склонности. По той же причине враги ислама и этой нации пытаются, с одной стороны, ослабить религиозные убеждения людей, а с другой стороны, продвигать в качестве замены западные материалистические ценности в попытке изменить ориентацию и наклонности общества.
Эта стратегия, то есть попытка изменить восприятие и склонности, особенно молодого поколения, настолько эффективна, потому что убеждения и интеллектуальные основы этого поколения еще недостаточно хорошо укоренились и усвоены, поскольку они верят во множество вещей на основе того, что они видят и слышат, без тщательного изучения и доказательств. С точки зрения склонностей, юный возраст предъявляет особые требования, а с точки зрения бури различных желаний он рассматривается как самый критический этап в жизни человека. Естественно, у молодежи есть особая склонность и внимание к различным материальным проявлениям жизни.
Запад использует эту стратегию не только в отношении мусульманских стран и Третьего мира, но и в отношении своего собственного народа. Большую часть западной молодежи забавляют порнография и сексуальные проблемы, алкогольные напитки, мода на сумки, кошельки, обувь, платья, прически и макияж, которые меняются каждый день, спорт, кино, суперзвезды и тому подобное. Среди этой молодежи они выявили лишь ограниченное число талантливых и привлекли их в академические и исследовательские центры. Инвестируя в этих молодых людей, они используют их навыки, таланты и умственные способности для продвижения в различных сферах.
Что сейчас следует сделать, чтобы империалистические цели врагов были реализованы в стране, конституция которой была ратифицирована на основе ислама, где существует динамичный принцип вилаят аль-факих [опека или управление факиха], где преобладают исламские ценности и где высший пост занимает факих, который хорошо разбирается в исламе, является свободомыслящим и обладает высочайшей степенью благочестия, приверженностью Божественным и человеческим ценностям? Ответ очевиден. В нее необходимо проникнуть с помощью различных культурных средств, таких как лекции, школы, университеты, периодические издания, кинофильмы, кинотеатры, радио, телевидение, книги, спорт и тому подобное.
Влияние этих способов на изменение восприятия и склонностей решительно доказано и неоспоримо. Возможно, вы помните, как один репортер в радиоинтервью спросил женщину: «Кто для вас образец?», и женщина ответила: «Ошин»[4]. Покойный Имам позвонил в телерадиовещательную компанию Исламской Республики Иран (IRIB) и, выразив свой протест против выхода в эфир такой программы, сказал, что женщина находится на грани вероотступничества [иртидад]. Вы можете заметить, что в стране Фатимы и Али (мир им!) при жизни самого Имама может быть сделано нечто такое, в чем идеальным образцом для подражания иранской женщины-шиитки является не Зайнаб или Захра (мир им!), а Ушин! Важен первый шаг. Как только ухаб будет устранен, остальная часть дороги станет ровной.
Проникновение врага в исполнительные и планирующие органы страны
Другая важная программа врагов по ослаблению убеждений и ценностей осуществляется путем проникновения в органы, принимающие решения в стране, они назначают на различные посты лиц, чьи убеждения, интеллектуальные основы и моральные ценности каким-то образом отличаются от убеждений Имама и находятся под влиянием западной культуры, ценностей и идей. Стремясь устранить препятствие на дороге, они начинают нападать на ислам и исламские ценности путем прямого и косвенного проникновения в некоторые газеты. С целью поставить под сомнение законы ислама, они оскорбляют религиозные святыни, очерняют имидж сторонников исламских ценностей, пропагандируют националистические ценности вместо того, чтобы подчеркивать исламские и религиозные ценности, и создают десятки подобных случаев, которые вы можете наблюдать сегодня. Во всех этих аспектах они продвигаются постепенно. Дело не в том, что они сделали бы последний шаг и выразили бы свою конечную повестку дня сразу.
Однако, если газеты захотят опубликовать эти материалы, они столкнутся с юридической проблемой. Чтобы решить юридическую проблему и соблюсти предполагаемую свободу прессы, в закон должны быть внесены поправки. При внесении поправок в закон первым шагом является то, что править должны «умеренные», как они это называют. Вначале они не могут заявить, что не должно быть ислама. Сначала они должны найти людей, которые в какой-то степени обладают некоторой уязвимостью, не настолько «фанатичны» и готовы каким-то образом пойти на компромисс по некоторым исламским вопросам. Добиваясь прихода умеренных к власти, они работают на то, чтобы усилить слабости преданных в прошлом чиновников исполнительной власти, которые были вызваны в основном ранней стадией революции и связанными с ней огромными проблемами. Извлекая выгоду из этих слабостей, они подрывают массовую социальную базу этих чиновников, чтобы проложить путь для прихода лиц, которые в какой-то степени далеки от преданных сил и более или менее готовы пойти на компромисс и уступки.
В этой связи никогда не следует пренебрегать университетами и их студентами, поскольку они составляют влиятельную прослойку общества и основу будущих управленцев страны. Им необходимо уделять особое внимание и разрабатывать для них конкретные программы. В целом, это детальный и хорошо просчитанный сценарий, завесы которого вот-вот будут приподниматься врагами один за другим. В этом сценарии вы, будучи сторонними и ясно осознавая враждебность врагов к исламу и революции, многого не заметите. По большей части основную роль должны играть элементы, действующие изнутри, а также те, кто внешне исповедует ислам. Другими словами, нет необходимости, чтобы человек был выходцем из США и, в частности, из ЦРУ. Скорее, вы заметите, что некий министр или заместитель министра регулярно возносит молитвы, соблюдает пост, совершает хадж и паломничества в Кербелу и Сирию (в Зайнабию), выплачивает свои религиозные налоги и даже заучивает Коран, но его позиция на 180 градусов противоположна позиции Имама.
Иногда вы даже можете понаблюдать за человеком, чья позиция несколько лет назад на 180 градусов отличалась от того, во что он верит сейчас. Например, есть человек, который сыграл ключевую роль и участвовал в захвате американского логова шпионажа (американского посольства в Тегеране), но теперь он сам осуждает этот акт и пожимает руку тем же шпионам, принимая участие в телешоу в западной стране, сидя вместе с ними в студии в атмосфере полного примирения! Тот же самый человек, который два или три года назад протестовал против депутата Меджлиса за то, что он что-то сказал во время поездки в Великобританию, и обвинял его в проамериканской позиции, теперь предлагает провести переговоры и наладить отношения с США, а также называет тех, кто повторяет лозунг «Долой Америку!», сборищем негодяев!
Сегодня вы можете увидеть людей, которые во время навязанной Ираком войны были сторонниками продолжения войны, возможно, в большей степени, чем это делали другие, но теперь они стали одними из тех, кто критикует продолжение войны. Конечно, правда в том, что большинство из этих людей, которые обычно скандировали такие радикальные лозунги в первые годы революции, делали это скорее не по убеждению сердца, а под влиянием темперамента, чувств и пылкости, которыми они обладали в то время.
Сегодня такие люди находятся, так сказать, под влиянием убедительных аргументов и, как они сами себе представляют, перешли от избытка эмоциональности к вершине рациональности, заявив, что их прошлые заявления и поступки были неправильными. Такие поступки были направлены на то, чтобы иметь революционный послужной список и оказаться в числе последователей и сторонников Имама в его время.
Мы должны безоговорочно подчиняться убеждениям, взглядам и идеям таких людей, потому что мы можем наблюдать, что в настоящее время некоторые из старых друзей Имама ставят под сомнение некоторые основные принципы его мышления, считая их неправильными. Есть также отдельные лица и случаи, когда наши разногласия с ними являются по большей части делом вкуса, а различие во вкусах не должно приводить нас к дискредитации людей и исключению их из числа сторонников революции, их шельмованию как иностранных агентов и политическому противостоянию им.
Заключение
Если нам нужно подвести общий итог предыдущей и нынешней сессии, то результатом будет следующее:
В начале революции понимание и мышление играли меньшую роль. Главным фактором, который побудил людей последовать за Имамом, организовать революцию и сохранить ее, были их религиозные чувства. Это было величайшим искусством Имама – направлять эти эмоции и извлекать из них надлежащую выгоду. Однако постоянство движения и революции в большей степени зависит от интеллектуальной и культурной деятельности. В наши дни неправильно представлять себе, будто мы могли бы сохранить революцию и продолжить движение, все так же полагаясь на религиозные чувства народа, бить себя в грудь и скандировать: «Хусейн! Хусейн!»
По сути, Имам, обладающий таким духовным величием, мистической и небесной личностью, обладал такой властью над сердцами и привлекал к себе чувства людей. И это то, чего мы не можем сделать, даже если будем усердно стараться. Сегодня многие люди, которые вынашивают ошибочные мысли и совершают действия, на самом деле не имеют намерения совершать их, и их слабость является результатом недостатка понимания. Во время учебы в университете, даже если они были преданными мусульманами, они в лучшем случае совершали ритуальные молитвы и соблюдали ритуальный пост, и у них больше не было времени и возможности изучать и понимать основы ислама, а позже, когда они были поглощены исполнительной и административной деятельностью за пределами страны, они были слишком заняты, не говоря уже о том, чтобы иметь время на изучение основ ислама.
Теперь необходимо подумать о том, как они могли бы лучше понять ислам, и в этом отношении нет места каким-либо формальностям или комплиментарным словам. Мы не должны думать, что эти занятия предназначены только для учащихся начальных и старших классов школ, первокурсников и студентов второго курса университетов. Самые разные слои нашего общества остро нуждаются в них. Конечно, министру или заместителю министра нельзя сказать, чтобы он присутствовал на занятиях и изучал их уроки, но они могли бы быть проинформированы об этом косвенно и ознакомиться с этими рассуждениями. Помимо тех, кто в настоящее время занимает политические и исполнительные посты в стране, мы должны думать о тех, кто займет эти посты в будущем. Я имею в виду этих студентов, которые в настоящее время учатся в школах и университетах. Мы должны думать о будущих менеджерах и чиновниках и планировать их будущее.
Например, президента одной крупной мусульманской страны с населением большим, чем у нас, спросили: «Почему вы так привязаны к США?» Он ответил: «В разные периоды США предоставили стипендии двум тысячам лучших представителей нашей страны. В течение каждого политического срока сорок из этих стипендиатов становятся высокопоставленными чиновниками страны, и эта стипендия продолжает выплачиваться, как и прежде. Чего вы ожидаете от страны, две тысячи высокопоставленных политиков которой прошли обучение в США?»
Америка сформулировала эту политику пятьдесят лет назад, и сегодня она пожинает ее плоды. Если мы с вами хотим, чтобы ислам правил этой страной через пятьдесят лет, мы должны планировать сейчас и инициировать интеллектуальную и культурную деятельность в отношении будущих административных сил. Нам нельзя просто сидеть сложа руки и ждать, когда на нас обрушится беда, а думать, что сейчас самое время подумать о выходе, иррационально и нелогично.
Таким образом, именно по причине этого чувства неотложности задачи мы отнимаем у вас время, уважаемые профессора, на эти дискуссии, и именно потому, что среди этих студентов, которые находятся в вашем распоряжении, имеются будущие руководители страны, от президента и министров до заместителей министров, депутатов Меджлиса и генералов. Таким образом, если вы сами обладаете хорошей информацией и глубокими знаниями об исламе и его основах, вы можете передать то же самое студентам. Однако, если студент задаст вам вопрос, а вы не сможете дать ему убедительного ответа, он скажет, что, поскольку опытный университетский профессор не смог дать ответа, очевидно, что внятного ответа на этот вопрос нет. И если он свяжется с таким священнослужителем, как я, а я не смогу дать ответ, студенту станет понятно, что на это действительно нет внятного ответа, и тогда у него возникнет мысль: «Слова, которые они упоминают как исходящие от Бога, Пророка и ислама, не имеют под собой никакой основы».
Окончательный вывод заключается в том, что что касается этого смиренного слуги, как священнослужителя, и вас, как университетских профессоров, то в силу той ключевой роли, которую мы могли бы сыграть в воспитании и обучении будущих поколений этой страны, наша ответственность гораздо больше и тяжелее, чем у других, и мы должны упорно стремиться к тому, чтобы выполняя нашу деликатную миссию, укреплять и расширять наши познания и понимание ислама и его основ.
Мохаммад-Таги Месбах Язди
Источник: Мохаммад-Таги Месбах Язди. Кавешха ва чалешха, под ред. Мохаммад-Мехди Надери Комми (Кум: Образовательный и исследовательский институт Имама Хомейни, весна 1382 года Хиджры (2003)). Том 1. 192 с.
[1] Ахунд: слово неопределенной этимологии, которое первоначально обозначало ученого с выдающимися достижениями, но позже стало применяться к ученым меньшего ранга, а затем приобрело уничижительный оттенок, особенно в секуляристском употреблении.
[2] «7 тира 1360 года солнечной хиджры» (28 июня 1981 года) – это дата взрыва бомбы в штаб-квартире Партии Исламской Республики (ПИР), который привел к мученической смерти доктора Бехешти и еще 71 видного политического и религиозного деятеля Исламской революции.
[3] «8 шахривара 1360 года солнечной хиджры» (30 августа 1981 года) – это дата взрыва бомбы в офисе премьер-министра, который привел к мученической смерти премьер-министра Бахонара и президента Раджаи.
[4] 29 января 1989 года иранское радиоо транслировало по случаю дня рождения Фатимы, дочери Мухаммада, специальную программу, в которой опрошенные на улицах и переулках рассматривали Фатиму аз-Захру как образец для подражания. Однако среди опрошенных оказалась женщина, которая сказала, что дочь Пророка жила 1400 лет назад, а потому она выбрала для себя в качестве образца для подражания Ошин, главную героиню одноименного японского телесериала о жизни Син Танокуры, который был одним из самых популярных сериалов в истории японского кинематографа и транслировался в 68 других странах. Имам Хомейни написал на следующий день письмо тогдашнему генеральному директору иранской национальной телерадиовещательной компании Мохаммаду Хашеми: «Человек, распространивший этот материал, будет наказан и уволен, а причастные к этому лица будут наказаны. Если будет доказано, что имело место намеренное оскорбление, нарушитель будет приговорен к смертной казни. Конечно, судебная система примет меры во всех областях». Однако Хомейни изменил свое мнение так же быстро, как распорядился наказать тех, кто был причастен к передаче. Амнистия ответственных за трансляцию новостной программы была объявлена по просьбе главы Высшего судебного совета Мусави Ардабили. Речь шла только о тех, кто участвовал в создании радиопередачи, тогда как в отношении самой женщины, давшей комментарий, никаких мер не предпринималось.